Степень сравнения

Девушка сосредоточенно дула на ранку после каждого мазка. Она так нелепо и мило выглядела в раскрашенной под хохлому шапке-ушанке, которую нахлобучила после посещения кремля, что Марат, глядя на неё, не мог злиться. Поэтому он глядел на мать.

— Мама, ты представляешь? Нет, ты можешь себе представить?! — рычал он по-русски. — Припёрлась! Разыскала меня! И как только умудрилась! При моей невесте!

— Мурад-джаным, будь добр говорить хотя бы по-татарски, его я хоть как-то понимаю, — промурлыкала Эмине.

— Прости, джаным, я исправлюсь, — ответил Марат по-турецки и тут же перешёл на русский. — И хватило же наглости! Всё нипочём!

Эмине хмыкнула, но перестала пытаться образумить жениха. Марат всё никак не мог найти в себе силы продолжить.

— А что она хотела-то? — спросила Асма, с улыбкой наблюдая, как Эмине ухаживает за её сыном.

— Что-что… Поговорить! — вспылил Марат.

— О чём, стесняюсь спросить, — Асма вздёрнула бровь совсем, как Марат.

— О том, чтобы всё вернуть. Свадьбу там. Оступилась она, видишь ли, — Марат едва не выматерился при матери.

— Ага. Все сто сорок восемь раз оступилась, — хохотнула Асма. — А как именитые предки вместе с деньгами прорезались, так сразу и отпустило

— Во-во! — поддакнул.

— А это откуда? — Асма кивнула на раненную конечность.

— Да я телефон со злости в руке сжал, — Марат смущённо почесал затылок.

— Телефон-то тебе чем виноват?

— Ну не по морде же её бить! Хотя, хотелось, — всплеснул свободной рукой Марат.

— И мне хочется, — со вздохом согласилась Асма.

Женщина вытерла руки кухонным полотенцем и уселась на пол рядом с сыном, не пытаясь вмешиваться в процесс спасения смертельно раненного.

— А кончилось чем? — с любопытством спросила она.

— А ашкым сообразила, кто это, и развазюкала ей по лицу своё мороженное. Ото лба до подбородка, представляешь? — хохотнул Марат.

Асма вытаращилась на сидевшую по-турецки девушку в шапке-ушанке и больших модных очках. Эмине, поняв, о чём идёт речь, самодовольно ухмыльнулась и покивала головой. Асма запрокинула голову и расхохоталась.

— Прямо посреди Красной площади! — подтвердил Марат. — Хорошо, что она не понимает русских ругательств. Даже у меня уши чуть не завяли!

— Да… Гюльшат, как тот сюжет увидела, где про клад, так чуть с ума не сошла. Звонить начала, искать тебя.

— Она мне ещё в Биледжик звонила. Я заблокировал, — кивнул Марат.

— Вот и хорошо, что заблокировал! — кивнула Асма.

В дверь постучали.

— Кто там ещё может прийти? — удивилась Асма.

Женщина поднялась и выглянула в окно кухни, стараясь рассмотреть пришедшего сквозь занавеску.

— Марат, — тихо позвала она.

Из её голоса разом пропала вся весёлость. Марат мгновенно напрягся. Он вскочил с подушек и порывисто подлетел к окну. У входной двери мялся Дамир. Глаза Марата подёрнулись красной пеленой, он услышал странный рокочущий звук и не сразу понял, что этот рык издаёт он сам.

— Bu ayn? arkadas m?[1]? — послышался откуда-то издалека голос Эмине.

— Ага, — ответила его мать.

Женщины как-то быстро научились понимать друг друга, будто говорили не на разных языках. Марат слышал их, как через вату. Он уже шёл к входной двери, совершенно не зная, что собирается сказать или сделать. Марат рванул дверь.

— Абыем! — виноватым голосом начал Дамир, но тело Марата уже двигалось.

Бум! Его кулак влетел точно в нос Дамиру.

— Абыем! К?т?[2], — гнусаво выпалил Дамир, зажимая нос.

Бум! Второй кулак Марата влетел в его скулу.

— О! И кто это у нас тут?! — весело поинтересовались от калитки.

Марат даже не повернул головы, но ту перед ним из ниоткуда появился Самур и, обняв за плечи, развернул в сторону двери. За спиной Марата прочно встал Анвар Ахметович. Марат ещё попытался дёрнуться, но двое мужчин неумолимо потащили его юзом в сторону дома.

— О! Сестрёнка, — протянул Самур по-русски.

Только сейчас Марат заметил, что в прихожей тоже разразилась нешуточная борьба: Эмине, упершись в дверь враскоряку, пыталась удержать Асму от того, чтобы та выскочила Марату то ли на подмогу, то ли на помеху.

— Кызым[3]! — поприветствовал Эмине Анвар.

Он железной рукой пихал Марата в спину, не обращая внимания, что тот пытается вывернуться и вернуться к недобитой морде бывшего друга. Самур перегородил собой выход. Из-за его спины, с крыльца, доносилась непонятная возня, хныканье Дамира и голос Ильгиза.

Самур пихнул Марата к Эмине, и девушка ловко проскользнула между его рук. Она прижалась к его груди и блаженно промурчала:

— Мурад-джаным, я так соскучилась!

Вокруг послышались смешки, но девушке удалось обратить внимание Марата на себя.

— Джаным, так не честно! — проворчал Марат, прижимая её к себе.

— Зато действенно! — возразила Эмине. — Идём покажешь мне вторую партию боевых ранений. Я как раз йод не убрала.

Самур, расставив руки, начал оттеснять всю семью в дом, одновременно пытаясь перекрыть обзор Асме, силящейся выглянуть из-за плеча мужа.

— Тут Керим-ага звонил, — продолжил болтать Самур.

— И что говорит? — спросил Ильгиз.

Он вошёл за всеми на кухню с самым невинным видом, и все выжидательно уставились на него. Парень с деланно недоумённым видом переводил глаза с одного на другого, а потом состроил обиженную моську и возопил:

— Что, даже чаю не нальёте?

— Тьху! — в сердцах плюнула Асма, но сдалась, бросила попытки подсмотреть, что стало с Дамиром, и отправилась ставить чайник.

— Так что там про Керима-ага? — продолжил Ильгиз по-татарски.

— Да всё хорошо, — пожал плечами Самур. — Дедуля счастлив, окружён, как султан, четверной красотой и визжащей мелюзгой. Сбылась его мечта. И Тимур ещё остался позагорать на море.

— Ага! Знаем мы, зачем он там остался, — хохотнул Марат и тут же зашипел, когда Эмине приложила ватку с йодом к свежим ссадинам на его костяшках.

— Ну, мужика тоже можно понять! Это вообще всё Эмине виновата! — брякнул Ильгиз.

— Я?! — изумилась девушка.

— А нельзя иметь таких красивых сестёр! — засмеялся Ильгиз. — Я сам чуть не остался! Если б не необходимость сопровождать Его Величество…

С этими словами парень картинно поклонился отцу.

— Паяц, — беззлобно хохотнул Анвар.

— Нет. Ну правда, дедуля там доволен, как никто. Уже правнуков будущих подсчитывает!

— Да когда они ещё! — отмахнулся Марат.