Степи Евразии в эпоху средневековья

Мусульманство проникло на Северный Кавказ в X в. с противоположного конца Кавказских гор — оно шло через приморский Дагестан из Дербента. Строились многочисленные мечети и минареты, появлялись мусульманские надгробия (рис. 93, 13, 14, 18, 19). Интересно, что в Нижнем Архызе разбитые мусульманские надгробия XI в. оказались использованными в церковной кладке.

В X–XIII вв. искусство достигает большой высоты: высокое мастерство проявляется в изысканном и высокохудожественном оформлении изделий кузнецов и ювелиров и в прекрасной каменной резьбе в Дагестане с изображением плетенки (влияние Грузии) и арабской вязи (влияние мусульманского Востока); в прекрасных образцах монументальной архитектуры и торевтики, а также гончарного производства.

В области хозяйства усиливается роль земледелия при сохранении отгонного скотоводства в горах и предгорьях и кочевого скотоводства в степях. Наиболее распространенным злаком в X–XIII вв. продолжали оставаться просо и пшеница. Анализ зерна с поселения X–XII вв. у Кисловодска, проведенный А.В. Кирьяновым, показал, что это пшеница-двузернянка, овес и многорядный ячмень. Этот же состав зерна вместе с просом оказался в зерновых ямах Верхнего Джулата, а в Верхнем Адиюхе найдена пшеница и двухрядный пленчатый ячмень. Зерна ржи встречены лишь единично, что, по мнению А.В. Кирьянова, говорит в пользу недавнего освоения земель под пахоту. В.А. Кузнецов предполагает, что в Алании X–XIII вв. существовала залежно-переложная система земледелия на равнинах и подсечная и террасная — в предгорьях и горах [Кузнецов В.А., 1971, с. 68], свидетельством чего он считает находки больших древосечных топоров с широкими вислыми лезвиями. В составе стада был мелкий и крупный рогатый скот и, главное, лошади. Все народы Северного Кавказа и особенно аланы славились как искусные всадники и владельцы табунов быстроаллюрных, выносливых и крепких коней.

Ко времени нашествия монголо-татар у алан и ряда дагестанских племен сложились феодальные государства, правда разъедаемые внутренними смутами. Выделявшиеся феодальные семьи претендовали на самостоятельность, и поэтому образовалось, по единодушному мнению путешественников, «сколько там селений, столько князей, из которых никто не считает себя подчиненным другому» [Аннинский С.А., 1940, с. 78]. Несмотря на длительное знакомство северо-кавказского населения с христианством, здесь оставались очень сильными пережитки язычества.

К домонгольскому периоду относится, как мы уже говорили, сложение всех основных народностей, населяющих Кавказ в наши дни. Именно тогда сложился в целом облик материальной культуры с рядом общих северо-кавказских и узколокальных черт. Это касается металлургии и металлообработки, гончарного и ювелирного ремесла, характера ведения хозяйства и домостроительства, кавказского костюма и каменной резьбы. Возникли города как центры ремесла, торговли и культурной жизни, христианство стало официальной религией, начал проникать из Дербента ислам. В это время происходит окончательное оформление нартского эпоса, впитавшего в себя эпическую традицию всех кавказских народов. Монголо-татарское нашествие прервало развитие народов и государств Северного Кавказа, подорвав их экономическую базу и приведя к уничтожению многих десятков тысяч людей.

Глава девятая Монгольское завоевание и Золотая Орда

В самом начале XIII в. новые орды кочевников обрушились на оседлые цивилизованные страны и прошли, как смерч, все сметая на своем пути. Это событие наложило отпечаток на всю историю Старого Света.

Движение зародилось в Центральной Азии, в степях Монголии. Там искони жили многочисленные племена скотоводов-кочевников. Среди враждовавших племен и аристократических родов этих кочевников в конце XIII в. особенно выделился род Темучина, будущего Чингис-хана — повелителя всех монгольских племен и завоевателя огромных территорий, создателя обширной мировой империи [д’Оссон К., 1937]. Есть тенденция, главным образом в буржуазной литературе, рассматривать появление Чингис-хана как своего рода историческое чудо. Идеализация его личности, преувеличение его роли в создании Монгольской империи связаны с представлением о кочевых обществах как о бесструктурных, аморфных или полностью застойных образованиях, неспособных перейти к феодальной формации самостоятельно. В советской литературе вопрос о роли Чингис-хана решается в неразрывной связи с анализом общественного строя кочевников и его развития. Выявлено, что накануне появления Чингис-хана монгольские племена стояли на высшей стадии военной демократии. Возвышение рода Темучина, появление Чингис-хана и завоевательное объединение под властью его дома всех монгольских племен означало создание нового феодального классового строя. Перераспределение пастбищ среди новой аристократии хотя внешне и носило характер племенных членений, на самом деле сломало старую патриархально-племенную структуру и ознаменовало сложение новых феодальных отношений в среде монголов-кочевников.

Создание раннефеодального государства Чингис-хана с его жесткой военной организацией, построенной на улусном принципе перераспределения пастбищ и кочевых уделов, при котором улус оказался чем-то вроде кочевого надела, выделяемого на условиях военной службы представителям династии Чингисидов и его окружению — нукерам, найонам и огланам, обеспечило возможность широких завоевательных походов. Социальные конфликты и напряженность внутри Монголии, недостаток пастбищ и скота направили эти завоевания в сторону соседних богатых стран [Владимирцов Б.Я., 1934; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю., 1950, с. 35–56; Татаро-монголы, 1970, с. 22–45].

Сразу же после избрания Темучина — Чингис-хана — на курултае (совете представителей аристократии монгольских племен) повелителем всех монгольских народов он провозгласил политику широкой военной экспансии.

Весь народ сделался участником этой военной политики. Монгольская аристократия шла воевать за земли, скот и рабов и вела за собой свои улусы. Прогрессивные деяния объединителя Монголии Чингисхана переросли в реакционные захватнические войны, нанесшие урон и задержавшие развитие не только в покоренных странах, но и в самой Монголии, консервировавшие там реакционные пережитки патриархальной старины и истощившие материальные и людские ресурсы страны.

До Чингис-хана монголы были на стадии военной демократии с развитой имущественно-социальной дифференциацией. При Чингис-хане у них складывается раннефеодальная империя. После завоевании и включения в состав империи Чингисидов новых крупных оседлых и кочевых территорий монгольская аристократия создала здесь феодальные государства с разной степенью совмещения собственно монгольских кочевых социальных форм и обществ иных форм, заимствованных у покоренных народов.

В некоторых странах, завоеванных монголами, их стали называть «татарами» по имени одного из сильнейших монгольских племен. Поэтому в литературе завоевательные войны Чингис-хана и его потомков носят название «монголо-татарского» завоевания.

В 1207 г. монголы захватили древнехакасское государство. В 1211 г. начался их победоносный поход на Китай. Это государство с древними городами — центрами ремесла, науки, искусства — было ими разгромлено. Тысячи рабов были угнаны в Монголию и там образовали ремесленные рабские поселения, обслуживавшие монгольскую армию и аристократию. В степных районах Монголии и Тувы строятся в это время новые города Чингисидов с использованием пленных ремесленников и огромных награбленных материальных ценностей. Их исследованные городища Межегейское, Элегестское, Ден-Терек, Эртине-Булакские раскопаны Л.Р. Кызласовым в Туве и Забайкалье. В культуре этих городов много черт, принесенных китайскими ремесленниками, но основа этой культуры и домостроительства — местная. На этих памятниках исследованы административные здания и ремесленные комплексы, буддийские культовые места и жилые дома [Кызласов Л.Р., 1969, с. 130 и сл.].

Раскопанное С.В. Киселевым городище Хир-Хира в Читинской обл. дает образец ранней истории монгольского города XIII — начала XIV в., представлявшего вначале скопление усадеб монгольской аристократии, переходящей к оседлости. К большой прямоугольной усадьбе — цитадели, где раскопан на вершине платформы дворец правителя с деревянными щитово-каркасными стенами, крытый неглазурованной черепицей, примыкали маленькие усадьбы вассалов [Древнемонгольские города, 1965, с. 23–59] (рис. 95, 2).

Рядом с городищем Хир-Хира были открыты богатые курганы с предметами буддийского культа, принадлежавшие потомкам аристократических монгольских родов Джочи-Касара и Исункэ.

Дворцовая усадьба крупного монгольского феодала, перешедшего к оседлости в XIV в., ставшая потом ядром образующегося города, так называемый дворец, была исследована С.В. Киселевым в Забайкалье [Древнемонгольские города, 1965, с. 325–370]. Здесь был обнаружен большой дворец на искусственной платформе с колоннами и обширный двор перед ним с воротами и парными павильонами.