Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

По мнению исследователей, в отдаленные районы лесостепи античные амфоры с вином и маслом доставлялись как по речным, так и по сухопутным магистралям. В настоящее время считается, что область среднего Дона входила в сферу экономических интересов Боспора и античный импорт туда поступал через Елизаветовское городище. На Северский Донец он мог идти с Боспора и из Ольвии, но также через Елизаветовское городище (Брашинский И.Б., 1980). К местным племенам среднего Приднепровья греческие товары, как и в более раннее время, попадали преимущественно из Ольвии, вероятно, при непосредственном участии кочевников. Одной из характерных черт импорта вина в Скифию И.Б. Брашинский считает крупные оптовые единовременные поступления, что хорошо прослеживается по клеймам, найденным на Елизаветовском и Каменском городищах. Такие данные говорят о «пульсирующем» характере греческой торговли.

Столовая античная посуда, находившая широкий сбыт в IV–III вв. до н. э. не только у верхушки скифского общества, но и у рядовых общинников, была главным образом аттического производства. Это чернолаковые килики, скифосы, котилы, небольшие чаши. Кроме того, довольно обычную находку в скифских погребениях степи представляют арибаллические лекифы с краснофигурной пальметкой или сетчатым узором. Крупногабаритные сосуды с краснофигурной росписью встречаются редко и только в самых богатых погребениях. Следует заметить, что скифы, видимо, очень ценили греческую чернолаковую посуду, о чем свидетельствуют следы починки, иногда неоднократной, обнаруженные на многих из них.

Менее широкий сбыт у местного населения имела простая античная посуда. Ее относительно много лишь на поселениях, расположенных близ греческих городов. В кочевнических курганах находки ее единичны, мало ее и в лесостепи. Среди известных форм преобладают сероглиняные кувшины и миски, изготовленные в причерноморских гончарных мастерских (Онайко Н.А., 1970, с. 18, 19).

В огромной коллекции импортных металлических изделий из скифских памятников IV — начала III в. до н. э. преобладают вещи, изготовленные в мастерских греческих городов Северного Причерноморья по скифским заказам. Это большинство золотых украшений и предметов торевтики, многие из которых представляют шедевры античного ювелирного искусства, передающие сцены из скифской мифологии или скифского фольклора, такие, как гребень из Солохи, пектораль из Толстой Могилы, серебряная с позолотой амфора из Чертомлыка, серебряные кубки из Солохи, Гаймановой Могилы, электровый кубок из Куль-Обы и другие стилистически близкие к ним вещи. Для удовлетворения потребностей скифской знати греческими мастерами были выработаны оригинальные формы обивок горитов, рукоятей и ножен мечей из золота и серебра, орнаментированные сюжетами, близкими и понятными скифам. В греческих же мастерских делали и большинство золотых бляшек, служивших для украшения одежды, погребальных покрывал и уздечек коней скифской аристократии. Качество их исполнения (даже бляшек с одним и тем же сюжетом) бывает различным. Одни из них представляют собой настоящие произведения искусства, другие выдают руку средних ремесленников. Точка зрения М.И. Ростовцева о пантикапейском изготовлении большинства предметов торевтики и ювелирного искусства из скифских курганов IV–III вв. до н. э., развивавшаяся в последние 20 лет Н.А. Онайко, все же не окончательно доказана, хотя и принята большинством исследователей. Ряд ученых полагает, что немалую роль в производстве ювелирных изделий и в IV–III вв. до н. э. продолжала играть Ольвия (Капошина С.И., 1956, с. 183; Островерхов А.С., 1984, с. 63). А.П. Манцевич настаивала на фракийском происхождении и изготовлении большинства шедевров торевтики из скифских курганов (1949, с. 196–220; 1962, с. 113–115). Эта точка зрения не имеет сторонников и подвергается критике (Мелюкова А.И., 1979, с. 204 сл.).

Из средиземноморских центров производства металлических изделий в Скифию поступали предметы защитного вооружения: шлемы и поножи, серебряные и бронзовые сосуды, изредка встречающиеся в богатых курганах, главным образом в степи Северного Причерноморья. Некоторые из серебряных сосудов высокохудожественны, сделаны первоклассными аттическими мастерами (килик и фиалы из Чмыревой Могилы, килик и кубок с изображением сцены из жизни гинекея, найденные в боковом погребении в кургане Солоха, и некоторые другие; Онайко Н.А., 1970).

Самую распространенную группу импортных изделий в материальной культуре скифов IV–III вв. до н. э. составляют стеклянные бусы, главным образом монохромные и полихромные, среди которых преобладали глазчатые, а также с внутренней позолотой. Они использовались скифами разного достатка для ожерелий, браслетов, иногда в сочетании с бусами и пронизками из камня, гагата и раковин. Центры производства бус пока не установлены. Е.М. Алексеева, однако, предполагает, что большинство стеклянных полихромных бус в IV–III вв. до н. э., как и в более раннее время, поступало в Северное Причерноморье из средиземноморских мастерских, широко расходясь среди кочевников степи и земледельцев лесостепи (1982, с. 46). Интересное наблюдение сделано И.Б. Брашинским, установившим, что наборы бус из ряда курганов среднего Дона совпадают с наборами из погребений Елизаветовского могильника. Это наблюдение подтверждает основанное на других материалах предположение о распространении на средний Дон античных товаров через Елизаветовское городище.

Хлеб, преимущественно пшеница, был самой важной, но не единственной статьей экспорта из Скифии. По свидетельству Полибия, Страбона и других античных авторов, из Северного Причерноморья в материковую и малоазийскую Грецию шел не только хлеб, но и мед, воск, хорошие сорта рыбы, шкуры и скот, а также рабы «хорошего качества». Страбон прямо называет рабов и шкуры кочевническими товарами. Эти свидетельства относятся к более позднему времени, чем описываемое нами, но они могут быть применены и к скифскому периоду. В каких размерах вывозились упомянутые товары, сказать трудно. Ясно лишь, что они не могли конкурировать с хлебом. Вероятно, значительной статьей дохода скифской аристократии, кроме хлеба, была торговля рабами. Геродот сообщает про большой полон у скифов, измеряемый сотнями, который мог появиться вследствие многочисленных столкновений с соседями. Пополнялся этот полон и из среды подчиненных скифских племен. Как установил Б.Н. Граков, рабы с именами скифов и других причерноморских племен встречаются в античных надписях Греции со второй половины VI в. до н. э. С течением времени количество их возрастает вплоть до середины IV в. до н. э. Рабов из Северного Причерноморья греки использовали на разных работах, но особенно охотно — в качестве государственных рабов-стрелков, которых посылали и на войну. Известно, например, что в 428 г. митиленцы, готовясь отпасть от афинского союза, закупили на Понте скифских стрелков (Граков Б.Н., 1971а, с. 54).

Что касается скота и шкур, то кочевники, очевидно, в состоянии были полностью удовлетворить спрос на эти товары. По мнению Б.Н. Гракова, среди экспортируемых в Грецию шкур немалое место занимала пушнина, которую скифские купцы привозили в результате продажи ольвийских товаров фиссагетам и ииркам, жившим в местах, богатых пушниной, где-то в Приуралье. Торговый путь из Ольвии до Южного Урала, по которому проходили скифские купцы, общавшиеся с местным населением при помощи семи переводчиков, описан Геродотом (IV, 24) и подтверждается находками зеркал ольвийского производства вплоть до г. Орска (Граков Б.М., 1947а, с. 28–37). Этот торговый путь существовал до IV в. до н. э.

Как сказано выше, рыболовство в большинстве районов Скифии не имело заметного развития, поэтому и экспорт рыбы не мог иметь сколько-нибудь значительные размеры. Вероятно, лишь из Елизаветовского городища на Боспор шла рыба, которая в изобилии водилась в дельте Дона.

Греко-варварская торговля, огромная по объему и очень интенсивная в IV в. до н. э., на протяжении всего рассматриваемого периода оставалась по типу натуральным обменом. Находки античных монет, преимущественно бронзовых, зафиксированы только на Елизаветовском (10 экз.) и Каменском (около 20 экз.) городищах. Б.Н. Граков предполагает, что они использовались для обращения с заезжими греками и греков с местными мастерами и мелкими торговцами. В толщу варварского населения монеты не проникали. Их нет в кладах, а случаи находок в погребениях очень редки, да и использованы они как подвески в составе ожерелий, т. е. не исполняли функции денег. Вместе с тем широкий размах торгового обмена, особенно в IV в. до н. э., дает основание для предположения о существовании у скифов какого-то эквивалента, заменявшего деньги и использовавшегося в торговых сделках. Б.Н. Граков предполагал, что основным мерилом ценности у скифов служил скот, главным образом кони и быки. Его могли использовать прежде всего для оптового обмена, как внешнего, так и внутреннего. В качестве «разменной монеты» скифы, возможно, применяли стрелы с древками или только бронзовые их наконечники (Граков Б.Н., 1968, с. 101–115).

Кроме античных товаров, к скифам поступали товары из других центров производства. Для VII–V вв. до н. э. заметен импорт изделий передневосточного стиля из Закавказья, а для IV–III вв. до н. э. — из фракийских мастерских, особенно в виде украшений конского снаряжения для лошадей скифской аристократии (Мозолевский Б.Н., 1975, с. 166–179; Манцевич А.П., 1980, с. 267–293). Однако по сравнению с античными товарами весь другой импорт представляется мизерным, что говорит об отсутствии сколько-нибудь регулярных торговых связей как с Передней Азией, так и с Фракией.

Религиозные представления.

(Бессонова С.С.)

Источниками для реконструкции скифской религии являются краткие свидетельства античных авторов, в том числе касающиеся скифской мифологии, данные погребального обряда, предметы культа, а также остатки культовых сооружений, произведения скифо-античного искусства. Лучше всего освещен в источниках период V–IV вв. до н. э.

Скифская религия относится к числу индоиранских. По уровню своего развития она принадлежала, как и большинство религий доклассовых обществ и обществ эпохи раннего государства, к политеистическим религиям: почиталось множество божеств, из которых одно признавалось главным. Наиболее ценные сведения о скифских божествах и обрядах сообщает Геродот (IV, 5-11, 36, 59–63, 67–73, 76 и т. д.). Скифскую религию времен Геродота можно характеризовать как племенную с тенденцией к созданию национально-государственной религии. Выделился общескифский пантеон высших богов, возглавляемый триадой Табити-Папай-Апи. По словам Геродота, скифы более всего почитали Табити (Гестию). Это почитание огня как священной стихии, свойственное всем индоевропейским и в особенности индоиранским народам. Царь являлся сакральным главой общества, поэтому общественная роль культа царского очага как общего религиозного центра была очень велика. Клятва «царскими гестиями», т. е. божествами царского очага, считалась наиболее священной, и ее нарушение каралось смертью (Геродот, IV, 68). Некоторые исследователи видят изображение Табити в характерных для скифского искусства сценах «приобщения божеству» — сидящая богиня с зеркалом в руке и перед ней стоящий мужчина с ритоном (табл. 45, 18; Городцов В.А., 1926, с. 20, 21; Раевский Д.С., 1977, с. 95 сл.).

Папай (Зевс) считался супругом Апи (Геи) и прародителем скифов. Это божество скорее всего олицетворяло небо (Абаев В.И., 1949, с. 242; 1962, с. 449; Раевский Д.С., 1977, с. 46–48). В мифах ему были присущи космогонические функции верховного творца мира и людей. Изображение Папая можно видеть в известном навершии из урочища Лысая гора близ Днепропетровска (Артамонов М.И., 1961, с. 75; Граков Б.Н., 1971а, с. 83). Фрагмент такого же навершия найден в насыпи разрушенного кургана у с. Марьинское Днепропетровской обл. в 1963 г.