Степи нужен новый хозяин

— Отстреливаю саблезубых тигров. Звонил Уолтер, и мы едем в Россию?

— Ого! — удивилась Джуди. — У тебя появилось чутьё?

— Ты поминаешь задницу, — огрызнулся Джим. — И заговорила по-русски. Акклиматизируешься.

— А почему ты решил, что в Россию, а не на Украину?

— Другое произношение. Кстати, вроде правильно «в» Украину?

— Если я говорю по-русски, то «на». А если по-украински, то я этого языка не знаю. Короче, собираемся.

— Хорошо, — ноутбук Джима пропел победную мелодию. — А что там случилось?

— Если бы мы выезжали, когда что-то уже случилось, давно бы умерли от голода. Вместе с Уолтером.

— То есть снова к черту на рога с неясными перспективами? — вздохнул Джим.

— Никто, кроме нас! — рявкнула Джуди девиз русских десантников (акклиматизация шла полным ходом) и запела, кружась по комнате и вытаскивая нужные вещи из самых неожиданных мест: — Мы два Дэ и быть другими не хотим. Я бешеная сука, а ты Малыш Джим…

"Два Д" представляли собой весьма колоритную пару. Двухметровый, широкоплечий и всегда невозмутимый Джеймс Литтл и миниатюрная брюнетка с вполне заслуженным прозвищем «Крейзи Фокс», что в данном случае соответствовало русскому «бешеная сука». Оператор от бога и журналистка, способная раскрутить на интервью хоть мраморную статую. Подходящие друг другу, как две половинки одного целого. Райан нередко пускал их репортажи в прямой эфир: таких ляпов, как когда-то в Сирии, Джуди больше не допускала. И по содержанию, и по стилистике.

При этом Джуди могла вести репортажи на основных европейских языках, а также на русском, китайском и арабском. А Джеймс, хоть и изъяснялся на них с жутким акцентом, понимал всё.

Любое информационное агентство мечтало иметь таких сотрудников, и супруги Фокс регулярно получали предложения, от которых никто другой не смог бы отказаться. Но не один мистер Райан умел быть благодарным и хорошо ругаться. Ходили слухи, что Си-эн-эн шлет письма мисс Фокс только для того, чтобы насладиться изысканным матом на семи языках. Впрочем, сплетники, как обычно, врали.

— А собственно, куда мы едем? — поинтересовался Джим.

— В Снежинск, — Джуди сунула мужу свой ноутбук.

Джим оторопел:

— Это что?

— Что тебе не нравится?

— Вот! Как минимум две буквы лишние, а одна просто не та, что надо.

На экране крупными буквами сияла надпись Shnedzhinsс. Джуди расхохоталась:

— Я слышала, что люди, переводившие русские названия на английский, специально их уродовали. Это что, половина украинских слов на русском звучит, как мат! Собственно, почему «как»? Это мат и есть! Ты лучше посмотри на температуру!

— Минус сорок градусов. Точка пересечения шкал Цельсия и Фаренгейта, — до встречи с подругой Джеймс не только занимался боксом, но и изучал физику. — Что? Райан сошел с ума, посылать нас в такую холодрыгу?!

— Джимми, милый! Смотри! В период с третьего по пятое января в Снежинск массово слетаются ученые. Антропологи, палеонтологи, экологи… Как минимум четверо — с мировым именем. Даже Иловайского сдернули, а ему скоро восемьдесят!

— Ты хочешь сказать, что там откопали что-то грандиозное?

— Мистер Литтл! — с укоризной протянула Джуди. — Включи голову! Что можно откопать в минус сорок градусов? Там пять метров снега! И Полярная ночь!

— Тогда зачем?..

— Именно это интересует Уолтера! И меня тоже. Потому что второго туда прибывает небезызвестный тебе Морозов со своим другом Томразиным…

На Савву Морозова «Крейзи Фокс», как говорят русские, «имела зуб». Лично! Скоростное восхождение на Эльбрус замятинских школьников могло стать невероятно интересным репортажем. Увы, Джуди узнала о задумке слишком поздно, и, несмотря на свойственную ей стремительность, прибыла на поляну Эммануэля лишь вечером четвертого августа, когда герои будущего репортажа уже покорили обе вершины. А пока журналистка выясняла ситуацию и перебиралась в Терскол, дети успели не только спуститься вниз и отоспаться, но и уехать домой.

От расстройства Джуди взяла интервью у всех, кто попался под руку, от начальника спасотряда с двумя именами Абдуллах и Санёк до восторженной девочки, купившей за "смешную" сумму в половину зарплаты право собирать мусор на склонах; выяснила коммерческие и технические условия восхождений; сходила на Эльбрус и ещё три вершины и выучила адыгэбзэ[2]. А итоге выдала серию репортажей, где с привычной бескомпромиссностью в пух и прах разнесла "Эльбрусскую обдираловку, совмещенную с риском для жизни". Мистер Райан умудрился продать материал вместе с ещё не отснятыми продолжениями сразу Си-эн-эн, Би-би-си и Евроньюсу. Первое продолжение, посвященное Монблану, было воспринято с куда меньшим энтузиазмом. А намерение Джуди следующим летом сходить на Мак-Кинли и вовсе вызвало панику. Страны разные, проблемы общие. Но деньги (и немалые) были уже выплачены, так что в накладе ни Уолтер, ни "два Д" не остались. Но своё опоздание Джуди Морозову не простила.

— Так, — протянул Джеймс. — Значит, куча кабинетных ученых, немалый чин из министерства иностранных дел и не самый маленький бизнесмен. Очень интересно…

— И что ты сидишь? Самолет в Петербург через шесть часов! Нам ещё до аэропорта добираться!

— Почему Петербург? — удивился Джим.

— Потому что все летят через Москву. Что тут непонятного?

Джиму было непонятно многое. Но он привык не задавать подруге глупых вопросов. Просто потому, что всё, что она делала, в конечном итоге оборачивалось к лучшему. А настоящий мужчина умеет смотреть правде глаза, а значит, и признавать превосходство женщины. Если оно есть, конечно.

[1] Строчка из песни некоего Шнура. Собственно, вся песня и состоит из этой строчки, повторенной много раз.

[2] Язык адыгейцев, кабардинцев и черкесов. Ага, он у них общий.

1 января 2020 года. Записи в толстой тетрадке

Мама увидела мои записки, пришла в ужас и торжественно вручила мне привезенный планшет и эту тетрадку. Как в воду глядела, я совсем разучилась работать с современной электроникой, всё время открываю не то, что хочу. И это не единственная проблема. Гелевая ручка сломалась на второй минуте, слишком сильно давлю. Пишу шариковой, она прочнее. И удобнее карандаша: точить не надо.

А мои записки мама унесла и перебивает в компьютер. Заодно читает и ужасается. Я бы и сама ужасалась, какая я была беспомощная и наивная.

Ребята окончательно включились в новую реальность и заняты обычными делами: вкалывают. Семен Петрович, Дудник и Эйнштейн таскают провода и канистры с соляркой, Ниндзя с Чумой строят мерлоны (зубцы, то есть), Артем и Батяня помогают всем по мере возможности, а Бульба с Урром вообще нарасхват.

Олег старательно изучает юриспруденцию, одновременно посвящая Иннокентия Аристарховича в тонкости первобытного права. Постоянно спорят о "преемственности норм". Вроде, пришли к выводу, что хотя судебная практика в разные времена существенно различается, основа у рассматриваемых систем одна и та же. Я не знаю, что это значит, это Малой так сказал, а морозовский юрист согласно кивал головой.

Елена Ивановна тоже нашла себе помощников, и теперь старшие сестренки вместе с Заварзиной корпят над гроссбухами.

"Близнята" учатся выступать перед камерой, доводя Макса до белого каления. По-моему, специально. Кличку Надьке так и не придумали: все варианты не нравятся либо Максу, либо самой Надьке. Сошлись было на Оторве, но возмутилась настоящая Оторва. Теперь контролирует процесс: сидит рядышком, корчит рожи и балуется с гвоздем. Я предложила назвать Надьку "Сорвиголова". Думают.