Стервы большого города

Виктор покачал свой зуб.

– Может. И она только что это сделала.

И тут Виктор совершил нечто устрашающее. Встал, раскрыл рот и, опершись на стол, расхохотался.

Силы небесные! Нико в тревоге попятилась, случайно столкнула со стола пресс-папье с небоскребами Нью-Йорка внутри и в стремительном броске поймала его обеими руками. Смех Майка сменился молчанием; он откинулся в кресле, потрясенный, напуганный и смущенный. Заглянуть в черную и кажущуюся бесконечной бездну рта Виктора было для него почти то же самое, что заглянуть в пасть льва.

– Какого черта, Виктор? – Майк выбрался из кресла. – Что здесь творится? Почему ты так поступаешь со мной?

Виктор вернулся в свое кресло и принял обычный вид Санта-Клауса.

– Потому что могу, Майк.

– Не понимаю, Виктор, – начал Майк и поднял руки. На глазах у него выступили слезы, нос покраснел и распух. – Я работал с тобой двадцать пять лет…

Виктор сложил перед собой ладони.

– Конец главы, – весело проговорил он и нажал кнопку интеркома. – Вызовите, пожалуйста, охрану.

Майк повернулся к Нико. На щеках у него белели полоски, там, где слезы размыли средство для загара. Некоторые мужчины так никогда и не научатся правильно пользоваться косметикой, с грустью подумала Нико.

– Почему ты это сделала? – спросил Майк. – Я же тебя создал.

Нико покачала головой, чувствуя себя замаранной. Какой грязный, отвратительный спектакль они разыграли, и все ради Виктора Мэтрика. Что ж, теперь она повязана, дороги назад нет.

– Сожалею, – сказала Нико.

– Да, – кивнул Майк. – Если сейчас не сожалеешь, пожалеешь потом.

Что еще ему сказать? Но страх уже поднялся из глубины и, как змея, оплел ее сердце.

Два охранника встретили Майка в дверях. Один ухватил его за плечо, но Майк со злостью стряхнул его руку.

– Я сам покину здание, если не возражаете.

– Что ж… – Виктор протянул руку. – Поздравляю.

Нико положила пресс-папье на стол и пожала протянутую руку, холодную, как у мертвеца.

– Спасибо.

– По-моему, все прошло хорошо, – заметил Виктор. И снова включил интерком. – Морин, запишите меня на прием к дантисту. Кажется, скоро опять отвалится коронка.

Теперь, сидя на заднем сиденье лимузина и мысленно прокручивая эту сцену в памяти, Нико содрогнулась.

Она снова посмотрела в окно. Автомобиль находился на Семьдесят девятой улице, рядом с домом Кирби. Еще не поздно изменить решение, попросить водителя миновать дом, где жил Кирби, свернуть на магистраль ФДР и поехать домой, что ей и следовало сделать. Но Нико еще не была готова к встрече с Сеймуром. Сейчас ей необходимо что-то особенное, чтобы ее обняли и приласкали. Она хотела почувствовать себя маленькой девочкой, а с Сеймуром это не получится. С мужем она не позволит себе проявить беззащитность. Кирби же видел Нико беззащитной и обнаженной – эмоционально и физически – и даже несколько униженной, когда, например, привязывал ее и заставлял умолять проделывать с ней разные вещи…

«На что походил бы брак с Кирби?» – спросила себя Нико, когда машина свернула к его дому. Быстро проскользнув мимо консьержа, Нико нетерпеливо нажала на кнопку вызова лифта. Кирби! А вдруг Кирби – нужный ответ… и она все же влюблена в него?

Нико стремительно прошла по коридору, внезапно охваченная иррациональным страхом, что Кирби нет дома и она так и не увидит его. Позвонила в дверь. Тишина. Сердце ее затрепетало. Она должна увидеть его. Нико снова нажала на кнопку звонка и затаила дыхание, надеясь услышать звук шагов. Но не услышала ничего и, запаниковав, постучала в дверь.

Кирби нет дома именно тогда, когда он действительно ей нужен! Нико посмотрела на часы: пять пятнадцать, а он обещал быть к пяти. Она подождет. Даст ему пять минут. Нервничая, Нико стояла у двери, без конца посматривая на часы. Когда четыре минуты истекли, решила, что подождет еще пять. Как он мог так с ней поступить, недоумевала она. Затем начала предполагать самое неприятное. Может, Кирби специально не пришел, желая унизить ее, показать, что не привязан к ее расписанию. Или она уже не нравится ему и он больше не хочет ее видеть. И это попытка избавиться от нее…

В конце коридора звякнул лифт и послышался шум открывающихся дверей. Это должен быть он, подумала Нико, и точно – через секунду из-за угла вынырнул Кирби, в вязаной шапочке и коричневой кожаной куртке. В одной руке он держал сотовый телефон, в другой – пакет с продуктами.

– Эй! – окликнул он Нико, как случайную знакомую, с которой столкнулся на улице. Нико рассчитывала совсем не на такое приветствие, поэтому почувствовала себя уязвленной. Но сказала себе, что это не важно, главное, что Кирби здесь.

– Я уже собиралась уходить.

Переложив пакет в другую руку, Кирби достал ключи и, легко коснувшись губ Нико, открыл дверь.

– Репетировал сцену для занятий по актерскому мастерству и увлекся, – объяснил он, проходя мимо Нико в квартиру. – Когда ты полностью во что-то погружен, то даже не замечаешь времени. А потом я вспомнил, что нужно купить молоко. Я каждый день напоминаю себе купить молоко и забываю.

Пройдя вслед за ним на кухню, Нико наблюдала, как Кирби вынул из пластикового пакета упаковку молока и поставил на верхнюю полку почти пустого холодильника. Молоко! Лучше бы он думал о ней.

– Как ты? – спросил Кирби, повернувшись к Нико. – Я не видел тебя – сколько? Неделю?

– Я не могла. – Нико испытала облегчение. Значит, легкая холодность вызвана тем, что он скучал по ней. – У меня был жуткий день…

– У меня тоже, – многозначительно произнес Кирби, переходя в гостиную. – Я нервничаю, я так взволнован. Сегодня вечером мне предстоит показать эту сцену в классе, и я хочу, чтобы она удалась.

– Уверена, так и будет.

– Понимаешь, это по-настоящему эмоциональная сцена. – Кирби сел на диван и взъерошил волосы. Посмотрел на Нико. – Что ты делаешь? Иди сюда.

– О, Кирби! – Нико вдруг почувствовала, что совсем раскисла. «Со мной никогда такого не было», – подумала она, боясь расплакаться.

– Эй, что такое? – спросил Кирби.

Нико села рядом, он обнял ее за плечи, и она, расслабившись, прильнула к нему, наслаждаясь этим чудесным ощущением. Кирби не самый интеллектуальный человек в мире, но он всегда знает, в чем она нуждается эмоционально. И Нико подняла к нему лицо, желая рассказать про свой день. Но Кирби, видимо, не так понял, потому что сразу же начал ее целовать.