Стезёю вечного Заката

Свет, прежде всегда покорный воле Сальниры, вдруг угас. Девушка повернула голову и встретилась взглядом с мужчиной, которого видела совсем недавно. Это был тот самый служитель Ночи, который остановил у дверей библиотеки странного мага, в пособничестве коему её теперь обвиняют. Зеленовато-серые глаза глядели, казалось, сквозь девушку. Этот взгляд был способен проникнуть под любую защиту, он, казалось, вторгался в самую душу и вытягивал из неё силы. Просветлённая бессильно уронила руки, вмиг осознав, что не сможет противостоять этому человеку.

— Следуй за мной, юная преступница, — вновь подал голос Версафий. — Через пару часов вас с подельником казнят. А на это время я найду тебе какое-нибудь применение…

***

Привычно удерживая перед мысленным взором образ меча, мерцающего синим светом, Зоклас полностью сосредоточился на созерцании, позволяя силам Дня свободно циркулировать по всему организму. Ноющая боль в избитом теле отступила под их живительным потоком, мысли растворились в белом ничто, окружающем вымышленный образ. Этим упражнением владел каждый питомец Магармуса, оно позволяло справиться с болью, неуместными сомнениями и беспокойством, прояснить разум и приободрить тело перед важным делом.

На сей раз, у магвоя действительно было важное дело: он пытался выжить. Чутьё подсказывало, что как только в Джантру прибудут представители Храмов Великого Дня, его, как несостоявшегося убийцу императора, скорее всего, ожидает публичная экзекуция в их присутствии, дабы они лицезрели преступника и признали право Риаджанга на вторжение в Мадженси. Следовательно, у него есть лишь ничтожно малый шанс спастись в тот момент, когда его поведут на казнь. И следовало очень постараться этот шанс не упустить…

Меча и магической цепи Зоклас лишился, но силы Дня оставались с ним. Капитан Магармуса способен вести бой и без привычного оружия — всех сюрпризов, которые он готов преподнести врагам, не ведает никто за пределами древней школы, бережно хранящей свои секреты. Единственное, что сильно беспокоило магвоя, — это возможность снова встретить того таинственного форла. Если он и впрямь Гаситель, бороться с ним силами Дня бесполезно. Остаётся только попытаться свернуть ему шею. Или же придумать что-то необычное…

Когда послышался звук открываемого замка и скрип петель грязной двери, Зоклас погасил мысленный образ меча и максимально расслабил непроизвольно напрягшиеся мышцы. В ситуацию необходимо осторожно «войти», выждать подходящий момент, а затем уж действовать. Магвой открыл глаза, делая вид, что щурится от света факелов, которые держали в руках пришедшие за ним. Бегло сосчитав всех, кто был в поле зрения, капитан мысленно присвистнул. Видать, уважают супостаты силы магвоев. В качестве конвоиров его ждали аж восемь магов — поровну сдерживающих и атакующих. Да ещё и трое стражников с оружием наголо.

Цепи резко натянули, и пленнику пришлось подняться на ноги. Зоклас скорчил рожу, изображая гримасу боли, и застонал для пущей убедительности. Справедливости ради он отметил, что боль действительно не ушла до конца: избили его качественно. Похоже, сапог Версафия сломал ему ребро, а то и пару.

«Придётся учитывать стеснённость в движениях», — подумал магвой и возблагодарил День, что соответствующий опыт имеется: в одной битве ему уже ломали рёбра, и пришлось приспосабливаться, ибо сеча после этого длилась ещё час.

Не снимая цепей с рук и ног заключённого, конвоиры растянули их так, чтобы максимально затруднить ему движения, и повели по коридору, периодически резко дёргая и заставляя спотыкаться. Всё делалось для того, чтобы ни на секунду не дать ему сосредоточиться на мыслях о возможном сопротивлении. Но Зоклас и не собирался трепыхаться прямо сейчас, он выжидал, жаждал более свободного пространства. Коль всё равно выбираться из каземата, можно и позволить себя из него вывести…

Спустя минут десять ковыляния по грязным подвалам и лестницам Зоклас оказался в относительно просторном и чистом помещении, из зарешёченных окон которого открывался не приносящий радости вид на серую площадь, постепенно заполняемую народом. В центре её виднелись два столба с цепями, под которыми кто-то деловито раскладывал дрова и поливал их смолой.

«Да меня решили заживо сжечь на простом костре!», — как-то отстранённо подумал магвой. — «Позорная смерть для воина и мага, и избрали её неспроста. Неслабый плевок в Мадженси и Магармус. Но такого удовольствия я вам не доставлю!».

Зоклас криво усмехнулся и поклялся в душе, что сделает всё, чтобы вырваться и покарать тех, кто играет в столь мерзкие игры с людьми. Он подумал, что даже готов породниться с силами Ночи, если потребуется, чтобы исполнить эту клятву. Магвоем овладела мрачная и бесчувственная решимость человека, заглянувшего за грань…

Они оставили на его руках и ногах цепи. Опрометчиво! У магвоев особые отношения с цепями — пусть эти и не относятся к классу магических вещей, но послужить проводниками расчетливо направляемых сил Дня могут.

Зоклас замер, на мгновение словно выпав из реальности. Со стороны, должно быть, показалось, что узник вот-вот потеряет сознание, потому что двое стражей шагнули к нему, дабы поддержать начавшее заваливаться тело. На самом же деле магвой привёл себя к наивысшей точке концентрации магических сил, собираясь использовать их на пределе возможностей. Потом за это последует расплата, но сейчас важно сделать всё, чтобы вообще было какое-либо «потом».

Сдерживающие маги, обученные распознавать чужое атакующее сосредоточение сил, заволновались и вскинули посохи. Но в этот миг их «подопечный» будто взорвался изнутри, одеваясь в яркое белое свечение. Он закрутился волчком, вырывая вмиг раскалившиеся докрасна цепи из рук опешивших конвоиров. А затем перехватил шипящие и плюющиеся магическими искрами металлические звенья поудобнее и начал вращать своё неожиданное оружие с бешеной скоростью. Стражники и маги сгрудились во всё же тесноватом для такой толпы помещении, что и сослужило им плохую службу. Ревущие пламенные цепи, сияющие яростным светом Дня, прошлись по ним, вспарывая плоть как горячий нож масло. Четверо рухнули сразу — настолько мощным был натиск поставившего на кон свою жизнь магвоя. Остальные начали обороняться, один маг попытался атаковать, но не смог толком размахнуться своим магическим клинком из-за спин сотоварищей. Началась толкотня и неразбериха, которой не преминул воспользоваться прекрасно натренированный для таких схваток капитан Магармуса. Развивая первый успех, он полоснул рдеющими цепями ещё двоих магов и подхватил оброненный кем-то меч. Радуясь, что попался отменно наточенный клинок стражника, а не тупой атрибут атакующего мага, Зоклас погасил истекающий через цепи свет Дня и дал волю своим навыкам фехтовальщика. Все стражники, которые сумели бы как-то противостоять ему в такой схватке, были уже мертвы. Ну а маги Риаджанга не могли похвастаться способностями, да и привычкой к поединкам на мечах. Двое сдерживающих лишь попытались парировать удары магвоя посохами да закрыться полотном света, но стремительные и точные выпады оборвали их жизни. Зоклас толкнул падающие тела на собравшихся, наконец, оказать серьёзное сопротивление атакующих магов и юркнул в боковой коридор, уводивший от выхода на площадь куда-то вглубь этого мрачного здания.

Оставшиеся маги кинулись за ним и попытались достать согласованными выплесками сил. Узкие и мощные лезвия света пронзили воздух перед магвоем. Частично он парировал их, вновь пропуская свет Дня сквозь цепи и свой клинок, но что-то резко ожгло его плечо, затем бедро. Зоклас не обращал никакого внимания на боль от этих ран и от сломанных рёбер: он находился уже где-то за гранью обычных чувств, сжигая свои силы в костре ярости. Снова бросившись в атаку, капитан сокрушил вражеских магов, в чьих глазах отчётливо видел страх смерти…