Стезёю вечного Заката

Силж критично оглядел своих спутников и усмехнулся:

— Ну и компания мне досталась: полудикий маг в шкурах да произвольно светящаяся собака. Как с вами такими на люди-то показаться?

Тихий вместо ответа подошёл к нему и, проникновенно глядя в глаза, положил мощную когтистую лапу на колено. Магвой от всей души восславил Великий День за то, что это оказалось правое колено, а не раненное левое. Учтя этот бессловесный, но веский довод пса, Силж принял решение воздержаться от шуток в его адрес. На какое-то время…

Зоклас спрятал меч под накидку из шкуры, выпрямился, насколько смог, и, стараясь не морщиться от боли в разрезанной спине, зашагал к деревне. Силж и Тихий, прихрамывая на пару, двинулись следом.

Наверное, местные жители и впрямь забыли о том, что из лесу могут появиться лихие люди, поскольку никакого дозора или чего-то подобного мадженцы не заметили. Они беспрепятственно доковыляли до крайних домов и вступили на размокшую от дождя улочку меж огородами. Только тогда их заметили. Бабы заголосили что-то на ниферском, несколько крепеньких мужичков похватали, что под руку подвернулось поувесистее да поострее, и вышли к заборам с хмурыми лицами. Один из них — с широченными плечами, огромными кулаками и кудлатой чёрной бородой — что-то резко спросил у незваных гостей. А именно, поинтересовался, какой ночной неожиданностью их сюда принесло.

Зоклас миролюбиво улыбнулся (по крайней мере, ему хотелось, чтобы на его лице это выглядело именно так), поднял правую руку открытой ладонью вперёд и медленно произнёс по-мадженски:

— Всех вам благ, добрые селяне! Простите, но мы не говорим на ниферском, — это было не совсем правдой, но тот ориентированный на войну словарный запас, который имелся у офицеров Магармуса, вряд ли подошёл бы сейчас для мирного общения с крестьянами. — Мы из Мадженси. Понимаете ли вы нас?

Обладатель солидной бороды хмыкнул, сделал несколько шагов им навстречу, не опуская сжимаемой обеими руками мотыги, с подозрением оглядел мужчин и пса, а затем, сильно искажая мадженские слова, буркнул:

— Старостой говорить!

И ткнул мотыгой в направлении центра деревни. Другие мужики сгрудились за спинами гостей, также не спеша расставаться с топорами да косами.

Мадженцы переглянулись и, вежливо кивнув в ответ на недвусмысленное приглашение, зашагали в указанную сторону. Судя по всему, кто-то проворный уже сбегал к дому старосты и оповестил его. Навстречу расторопно семенил лысоватый седобородый дедок, за спиною которого стремительно вырастал хвост из любопытствующих.

Поняв, что это и есть местный староста, Зоклас счёл уместным вежливо поздороваться первым, сопровождая слова миролюбивыми жестами. Дедок мадженским владел явно получше односельчан: видать, в молодости нередко бывал за близкой границей. Без сильного акцента он произнёс:

— И вам здоровья доброго. Кто таковы, путники, откуда и с чем в нашу деревню припожаловали?

— Мадженцы мы, почтенный староста, — озвучил Зоклас то, что и так было понятно. — Путешествуем, так сказать, по своим делам. Да вот незадача: лихие люди на нас в лесу напали, убить хотели да ограбить. Ну мы кое-как отбились, но только вот раны получили. Хотелось бы тут у вас переночевать где-нибудь, поесть да отдохнуть, — и поспешно добавил. — Мы заплатим, конечно.

Староста покрутил пальцами седую кустистую бровь, внимательно глядя на незваных гостей исподлобья. Потом вздохнул и проговорил:

— Ох, не вовремя же вас Ночь принесла, соколики. В другую бы пору, так пожалуйста, а нынче уж… — он развёл руками.

— Чем же эта пора не хороша? — вступил в разговор Силж.

— Мадженцы вы, — прокряхтел дедок. Потом кивнул на того детину, что первым встретил путников. — Мужики вон в городе были на днях и слышали от тамошних, что король наш собирается вот-вот объявить войну этому… ну, Союзу актихренскому, или как его там, Ночь забери. А Союз тот, стало быть, с Мадженси дружен. Так вот, король, я так разумею, не желает теперь, чтобы мы помогали акти… тьфу! ну тем, в общем, аль в дружбу с ними в какую вступали. Равно и с мадженцами тоже, как сами разумеете. Вот и выходит, что никто из нас приютить вас нынче, даже за хорошие деньги, не возьмётся. Потому как ежели прознает кто, да воинам городским свистнет, мало нам тут не покажется. Покарают, как говорится, за пособничество завтрашнему врагу, и вся недолгая…

Силж и Зоклас переглянулись. Тихий оскорбительно зевнул и, не глядя на местных жителей, поднял заднюю лапу у ближайшей кривенькой изгороди, выражая своё отношение к столь тёплому приёму.

Староста тем временем подвёл черту под своим монологом:

— Так что, путники, топайте-ка вы отсюда, куда шли. Да зла на нас не держите.

Зоклас молча развернулся и собрался уже «потопать» вон из негостеприимной деревеньки, когда вдруг глаза его встретили взгляд человека, чем-то неуловимо отличающегося от всех других в постепенно увеличивающейся толпе селян. И магу отчего-то показалось, что этот стоящий чуть поодаль от остальных человек может и желает не согласиться с решением старосты…

***

— Ночные тени принесли мне весть, что ваш сосед — властитель Аркираниса — попал в затруднительное положение. На его земли началось вторжение со Второго континента…

Едва слышный голос умолк. Версафий вновь попытался разглядеть лицо, скрытое под низко надвинутым капюшоном. Тщетно. Да и тёмное колеблющееся в воздухе изображение было не настолько чётким, чтобы составить точное впечатление о неожиданной собеседнице.

Глава Тайного совета империи Риаджанг проснулся посреди ночи от тонкого звука, настойчиво раздавшегося вдруг от чёрного металлического диска. Этот предмет, с которым Версафий в последнее время не расставался, дал ему когда-то Шорх. И, разумеется, именно Гасителя ожидал увидеть вельможа, вставая с широкой кровати, набрасывая ночной халат и особым образом проводя пальцами по поверхности диска. Вместо образа Шорха в воздухе над столом соткалось из мрачного тумана изображение кого-то, скрывающего лицо под капюшоном.

Владычица Ночи! Версафий употребил всю свою недюжинную выдержку на то, чтобы справиться с удивлением, не дать ему отразиться на лице слишком явно. Кто же мог предположить, что за Шорхом стоит эта щуплая на вид женщина, тайно руководящая всем происходящим, сталкивающая державы и вершащая судьбы народов? Версафий — сам далеко не новичок в тайных интригах — оценил такой размах по достоинству. И тут же ощутил ледышку страха где-то в животе. С какими же силами он ведёт игру? Одного-то Шорха безумно трудно, если не невозможно контролировать, добиваться от него нужных действий. Версафию и так стало казаться в последнее время, что нити управления ситуацией ускользают из его пальцев, полностью переходя к Гасителю. А тут ещё эта фигура… Возможно, и он сам, Версафий, уже всего лишь болтается на паре ниточек у этих вот служителей Ночи, будь они неладны! Такое положение дел главу Тайного совета никак не могло радовать.

Однако, выбора уже не было. Вставшие на путь серьёзных закулисных игр изначально лишают себя права сойти с него. Можно лишь играть до конца. Каким бы он ни был, этот конец…

— Да, — Версафий сдержанно кивнул, пока не понимая, к чему, собственно, клонит Владычица. — Я получил весть об этом от своих… м-м, надёжных людей в Моле.

— Опорная служба империи, — всё так же тихо произнес туманный образ. — Да-да, знаю. Повсюду агенты, и служба подчинена вашему Тайному совету. Скажите, вы действительно можете во всём опереться на своих людей? Ваши позиции сильны?

— Смею на это надеяться, — без выражения ответил Версафий. И, решив расположить собеседницу к более открытому диалогу, добавил: — Отчасти, и благодаря своевременным и мудрым советам Шорха. Верю, что и дальше наше с ним и с вами взаимоприятное общение будет приносить достойные плоды.

— Несомненно, — донеслось из-под капюшона. — И сейчас я связалась с вами именно для того, чтобы дать очередной совет, последовав которому вы не пожалеете.

Версафий заткнул большие пальцы рук за широкий пояс зелёного халата, чуть склонил голову, демонстрируя заинтересованность, и проговорил: