Стиха
Шрифт:
Рука его разжалась. Лицо разгладилось.
"Его часы остановились", - всегда говорил жрец в таких случаях. Но жреца теперь не было, а старый Ти молчал, он не умел слушать часы бога. Стиха положил голову на грудь жрецу, видел его спокойное лицо, и не слышал
– Часы жреца остановились.
Когда зашипела кожа Мыша, Стиха закусил губу до крови. Но мальчишка даже не пришёл в себя. Когда стал шить материной костяной иглой края раны, испугался, видя, как она рвёт кожу. Нашёл трясущимися руками в своих запасах железную, долго её жикал на камне и жёг на огне. Всю ночь смачивал губы Мыша водой и опять поил его кровью.
Потом уходил в город древних и собирал яйца. Когда сорвался крючок с одного из них, Стиха оцепенел. Но ничего так и не произошло.
Медленно приходя в себя, парень задумчиво разглядывал гору яиц. Яйца древних умерли так же, как и сами древние. Чтобы определить, живо ли... надо убить. Нести в свой шатёр страшный клад Стиха побоялся, и собрал их в тайник возле крылатого древнего. Когда придут калигулы, железные яйца пригодятся для пращи.
Через два дня лицо Мыша перестало быть синим как у мертвеца.
На третий день утром полог в шатёр жреца открылся, и на пороге показалась Айка. Её всегда спутанные волосы были заплетены
в три строгие косы, платье подвязано поясом, шитым самыми причудливыми железячками древних.– Мать сказала передать жрецу. Она сказала, что когда жрец уходит к Краю неба, просить у мёртвых за того, кто на краю, жрецу должно помогать всё племя.
В прозрачной коробке древних лежали лепёшки и завёрнутое в них варёное мясо. Айка, вытянув шею, посмотрела на Мыша, лежавшего ничком на ложе из сухой туки, лицо его было повёрнуто к стенке шатра. Глаза мальчишки закрыты, а взгляд бегал, на губах играла слабая улыбка.
– Ты вылечил его?
– сказала Айка.
Стиха молчал, он сидел возле Мыша, только что уложил мальчишку, перетянул свою руку и больше походил на тень.
Айка наклонилась над Мышом и отчётливо сказала:
– Мышь, ты любишь лепёшки с мёдом?
Мышь открыл глаза. Длинно, прерывисто вздохнул. Глаза его уставились в шерстяную пыльную стену. И закрылись. Мальчик спал.
Айка рассмеялась:
– Ты всё-таки вылечил его! Я буду готовить тебе еду. А мёд у жреца стоит вон в той каменной баночке.
– Ты будешь моей подругой?
– очень серьёзно сказал Стиха.
И подумал, что сейчас похож на Мыша, когда тот важно порезал себе руку. Покраснел. Потом подумал, что это не те слова, которые он хотел сказать. А потом подумал, что это совсем не то, о чём он хочет сейчас думать. И рассмеялся.