Стихи и поэмы
Шрифт:
Колеблет зной холмов простор,
земля чадит вечерней мятой.
Орел распластанный, крылатый
висит, качаясь между гор.
И камни, видные едва
со дна прибрежного селенья,
здесь принимают форму льва,
монгола, женщины, оленя...
Бывает - другу укажи
на то, что неприметно даже, -
сама
и о себе сама расскажет.
Но пусть любимым будет друг,
пусть выбран будет не случайно,
чтоб для него открытой тайной
и сам ты изумился вдруг:
ведь все, что творчеством зовут,
любовь или стихосложенье,
берет начало только тут -
в понятном другу удивленье...
...Вот так и шла я и вела,
указывала на обрывы,
на мыс, как ржавая стрела
летящий в полукруг залива,
на берег в розовых огнях,
на дальний остов теплохода...
И благодарная природа
все рассказала за меня.
1935
«Должно быть, молодости хватает...»
Должно быть, молодости хватает,
душа, наверно, еще легка -
если внезапная наступает
на жажду похожая тоска,
когда становится небо чище,
и тонкая зелень мерцает везде,
и ты пристанища не отыщешь
в любимом городе, полном людей, -
тоска о любви, еще не бывшей,
о не свершенных еще делах,
о друзьях неизвестных, неприходивших,
которых задумала и ждала...
1935
Песня дочери
Рыженькую и смешную
дочь баюкая свою,
я дремливую, ночную
колыбельную спою.
С парашютной ближней вышки
опустился наземь сон,
под окошками колышет
голубой небесный зонт.
Разгорелись в небе звезды,
лучики во все концы;
соколята бредят в гнездах,
а в скворечниках скворцы.
Звездной ночью, птичьей ночью
потихоньку брежу я:
– Кем ты будешь, дочка, дочка,
рыженькая ты моя?
Будешь
ты парашютисткой,соколенком пролетать:
небо - низко, звезды - близко,
до зари рукой подать.
Над зеленым круглым миром
распахнется белый шелк,
скажет маршал Ворошилов:
– Вот спасибо, хорошо!
Старый маршал Ворошилов
скажет: - Ладно, будем знать:
в главный бой тебя решил я
старшим соколом послать.
И придешь ты очень гордой,
крикнешь: - Мама, погляди!
Золотой красивый орден,
точно солнце, на груди...
Сокол мой, парашютистка,
спи...
не хнычь...
время спать...
Небо низко,
звезды близко,
до зари рукой подать...
Март 1936. Детское Село
Два стихотворения дочери
1
Сама я тебя отпустила,
сама угадала конец,
мой ласковый, рыженький, милый,
мой первый, мой лучший птенец...
Как дико пустует жилище,
как стынут объятья мои:
разжатые руки не сыщут
веселых ручонок твоих.
Они ль хлопотали, они ли,
теплом озарив бытие,
играли, и в ладушки били,
и сердце держали мое?
Зачем я тебя отпустила,
зачем угадала конец,
мой ласковый, рыженький, милый,
мой первый, мой лучший птенец?
2
На Сиверской, на станции сосновой,
какой мы страшный месяц провели,
не вспоминая, не обмолвясь словом
о холмике из дерна и земли.
Мы обживались, будто новоселы,
всему учились заново подряд
на Сиверской, на станции веселой,
в краю пилотов, дюн и октябрят.
А по кустам играли в прятки дети,
парашютисты прыгали с небес,
фанфары ликовали на рассвете,
грибным дождем затягивало лес,
и кто-то маленький, не уставая,