Стихи и сказки

В 1839 году Жуковский подал в отставку, которую царь принял.

Последние годы своей жизни он провёл за границей, где и скончался в возрасте шестидесяти девяти лет.

Хотя Жуковский писал главным образом грустные стихи, писал о печальном, переводя и пересказывая те произведения иностранных поэтов, в которых они с особой силой восставали против неправды, в жизни он вовсе не был грустным, хмурым человеком. Он любил и других повеселить, и сам повеселиться с друзьями: любил и умел ценить острое слово, весёлую шутку. Эта его любовь к остроумному, забавному нашла своё отражение и в ряде его оригинальных стихов, и в пересказанных им сказках. Он особенно ценил способность сказок развивать фантазию, их, как он говорил, «привлекательность».

Жуковский писал для взрослых, но есть у него и несколько стихотворений, написанных специально для детей — для его маленьких сына и дочки: «Жаворонок», «Птичка летает», «Котик и козлик» и сказочка «Мальчик с пальчик». Тот, кто их хоть раз прочтёт, навсегда запомнит — такие они простые и в то же время музыкальные, поэтические.

Будить в сердцах людей добрые, светлые чувства всегда было заботой Жуковского.

И. Воробьёва

Стихи

* * *

* * *

Родного неба милый свет, Знакомые потоки, Златые игры первых лет И первых лет уроки, Что вашу прелесть заменит? О родина святая, Какое сердце не дрожит, Тебя благословляя?

* * *

Там небеса и воды ясны! Там песни птичек сладкогласны! О родина, все дни твои прекрасны! Где б ни был я, но всё с тобой Душой. Ты помнишь ли, как под горою, Осеребряемый росою, Белелся луч вечернею порою И тишина слетала в лес С небес? Ты помнишь ли наш пруд спокойный, И тень от ив в час полдня знойный, И над водой от стада гул нестройный, И в лоне вод, как сквозь стекло, Село? Там на заре пичужка пела; Даль озарялась и светлела; Туда, туда душа моя летела: Казалось сердцу и очам — Всё там!..

Птичка

Птичка летает, Птичка играет, Птичка поёт; Птичка летала, Птичка играла, Птички уж нет! Где же ты, птичка? Где ты, певичка? В дальнем краю Гнёздышко вьёшь ты; Там и поёшь ты Песню свою.

Жаворонок

На солнце тёмный лес зардел, В долине пар белеет тонкий, И песню раннюю запел В лазури жаворонок звонкий. Он голосисто с вышины Поёт, на солнышке сверкая: Весна пришла к нам молодая, Я здесь пою приход весны.

Котик и козлик

Там котик усатый По садику бродит, А козлик рогатый За котиком ходит; И лапочкой котик Помадит свой ротик; А козлик седою Трясёт бородою.

Летний вечер

Знать, солнышко утомлено: За горы прячется оно; Луч погашает за лучом И, алым тонким облачком Задёрнув лик усталый свой, Уйти готово на покой. Пора ему и отдохнуть; Мы знаем, летний долог путь. Везде ж работа: на горах, В долинах, в рощах и лугах; Того согрей; тем свету дай И всех притом благословляй. Буди заснувшие цветы И им расписывай листы; Потом медвяною росой Пчелу-работницу напой И чистых капель меж листов Оставь про резвых мотыльков. Зерну скорлупку расколи И молодую из земли Былинку выведи на свет; Пичужкам приготовь обед; Тех приюти между ветвей, А тех на гнёздышке согрей. И вишням дай румяный цвет, Не позабудь горячий свет Рассыпать на зелёный сад, И золотистый виноград От зноя листьями прикрыть, И колос зрелостью налить. А если жар для стад жесток, Смани их к роще в холодок; И тучку тёмную скопи, И травку влагой окропи, И яркой радугой с небес Сойди на тёмный луг и лес. А где под острою косой Трава ложится полосой, Туда безоблачно сияй И сено в копны собирай, Чтоб к ночи луг от них пестрел И с ними ряд возов скрипел. Итак, совсем не мудрено, Что разгорелося оно, Что отдыхает на горах В полупотухнувших лучах И нам, сходя за небосклон, В прохладе шепчет: «Добрый сон!»

Загадки

Не человечьими руками Жемчужный разноцветный мост Из вод построен над водами. Чудесный вид! огромный рост! Раскинув паруса шумящи, Не раз корабль под ним проплыл; Но на хребет его блестящий Ещё никто не восходил. Идёшь к нему — он прочь стремится И в то же время недвижим; С своим потоком он родится И вместе исчезает с ним. (Радуга) На пажити необозримой, Не убавляясь никогда, Скитаются неисчислимо Сереброрунные стада. В рожок серебряный играет Пастух, приставленный к стадам: Он их в златую дверь впускает И счёт ведёт им по ночам. И, недочёта им не зная, Пасёт он их давно, давно, Стада поит вода живая, И умирать им не дано. Они одной дорогой бродят Под стражей пастырской руки, И юноши их там находят, Где находили старики; У них есть вождь — Овен прекрасный, Их сторожит огромный Пес, Есть Лев меж ними неопасный И Дева — чудо из чудес. (Небо и Звезды)

Вечер

Уж вечер… облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает. Всё тихо: рощи спят; в окрестности покой; Простёршись на траве под ивой наклонённой, Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой, Поток, кустами осенённый. Как слит с прохладою растений фимиам! [2] Как сладко в тишине у брега струй плесканье! Как тихо веянье зефира [3] по водам И гибкой ивы трепетанье!

2

Фимиам (греч.) — благоухание.

3

Зефир — лёгкий ветер.

Солнце и Борей

Солнцу раз сказал Борей [4] : «Солнце, ярко ты сияешь! Ты всю землю оживляешь Теплотой своих лучей!.. Но сравнишься ль ты со мною? Я сто раз тебя сильней! Захочу — пущусь, завою И в минуту мраком туч Потемню твой яркий луч. Всей земле своё сиянье Ты без шума раздаёшь, Тихо на небо взойдёшь, Продолжаешь путь в молчанье, И закат спокоен твой! Мой обычай не такой! С рёвом, свистом я летаю, Всем верчу, всё возмущаю, Всё дрожит передо мной! Так не я ли царь земной?.. И труда не будет много То на деле доказать! Хочешь власть мою узнать? Вот, гляди: большой дорогой Путешественник идёт; Кто скорей с него сорвёт Плащ, которым он накрылся, Ты иль я?..» И вмиг Борей Всею силою своей, Как неистовый, пустился С путешественником в бой. Тянет плащ с него долой. Но напрасно он хлопочет… Путешественник вперёд Всё идёт себе, идёт, Уступить никак не хочет И плаща не отдаёт. Наконец Борей в досаде Замолчал; и вдруг из туч Показало Солнце луч, И, при первом Солнца взгляде Оживлённый теплотой, Путешественник по воле Плащ, ему не нужный боле, Снял с себя своей рукой! Солнце весело блеснуло И сопернику шепнуло: «Безрассудный мой Борей! Ты расхвастался напрасно! Видишь: злобы самовластной Милость кроткая сильней!»

4

Борей — северный ветер. У древних греков Борей — бог северо-восточного ветра.

Лесной царь

(Баллада)

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой. К отцу, весь издрогнув, малютка приник; Обняв, его держит и греет старик. — Дитя, что ко мне ты так робко прильнул? — Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул: Он в тёмной короне, с густой бородой. — О нет, то белеет туман над водой. «Дитя, оглянися; младенец, ко мне, Весёлого много в моей стороне: Цветы бирюзовы, жемчужны струи; Из золота слиты чертоги [5] мои». — Родимый, лесной царь со мной говорит: Он золото, перлы [6] и радость сулит. — О нет, мой младенец, ослышался ты: То ветер, проснувшись, колыхнул листы. «Ко мне, мой младенец; в дуброве моей Узнаешь прекрасных моих дочерей: При месяце будут играть и летать, Играя, летая, тебя усыплять». — Родимый, лесной царь созвал дочерей: Мне, вижу, кивают из тёмных ветвей. — О нет, всё спокойно в ночной глубине: То вётлы седые стоят в стороне. «Дитя, я пленился твоей красотой: Неволей иль волей, а будешь ты мой». — Родимый, лесной царь нас хочет догнать; Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать. Ездок оробелый не скачет, летит; Младенец тоскует, младенец кричит; Ездок погоняет, ездок доскакал… В руках его мёртвый младенец лежал.

5

Чертог — дворец.

6

Перлы — жемчуга.

Море

Безмолвное море, лазурное море, Стою очарован над бездной твоей. Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью, Тревожною думой наполнено ты. Безмолвное море, лазурное море, Открой мне глубокую тайну твою: Что движет твоё необъятное лоно? Чем дышит твоя напряжённая грудь? Иль тянет тебя из земныя неволи Далёкое, светлое небо к себе?.. Таинственной, сладостной полное жизни, Ты чисто в присутствии чистом его: Ты льёшься его светозарной лазурью, Вечерним и утренним светом горишь, Ласкаешь его облака золотые И радостно блещешь звездами его. Когда же сбираются тёмные тучи, Чтоб ясное небо отнять у тебя — Ты бьёшься, ты воешь, ты волны подъемлешь, Ты рвёшь и терзаешь враждебную мглу… И мгла исчезает, и тучи уходят; Но, полное прошлой тревоги своей, Ты долго вздымаешь испуганны волны, И сладостный блеск возвращённых небес Не вовсе тебе тишину возвращает; Обманчив твоей неподвижности вид: Ты в бездне покойной скрываешь смятенье, Ты, небом любуясь, дрожишь за него.