Стихия Перемен

— Вы двое придурков! — отчаянно закричал напрягая руки и плечи Реваз. — Думаете использовать его для победы? Почему вы мне ничего не сказали?! Он опаснее чем сотня гадюк!!!

— Боюсь ты меня недооцениваешь, — потрепав воина по жесткой щеке, заметил Альбиард. — Победа? Кто сказал, что я собираюсь побеждать? Мне достаточно будет для начала чтобы не победили все остальные.

Сквозь окно стал слышен грохот разрушаемой стены. Велари подскочив с места кинулась к решетке, напряженно щуря глаза. Из Цитадели было видно как недавно восстановленный внутренний бастион дрожит от ударной мощи осадных орудий.

— Как быстро! Они уже прорвали Первую Заставу! Двигаются сюда… — она с усилием втянула воздух носом, прикрыв глаза. — Пахнет магией! Сильным стихийным колдовством!

В отчаянии она оглянулась на восседающего над Ревазом лысого. Тот ответил беглой улыбкой и встал на ноги. Хрустнули затекшие суставы.

— Что ж. Шансов у нас не так много, но не будем терять времени и тогда возможно удастся вырваться! — он взглянул на Реваза. — А его мы пока трогать не станем. Только прикажите отнести куда-нибудь, чтобы в случае чего его нашли наши царские гридни. Они придумают как воспользоваться таким знатным подарком!

…Когда Годун дочитал заклинание, многочисленные вылепленные для него снежные комья воспрянули над землей. Строй щитников, прикрывающих магов от сыплющихся со стены внутреннего бастиона стрел в явном недоумении следили за этой детской шалостью. Годун, окруженный помощниками застыл в напряженной позе труженика от тайных наук.

Шагельд с уважением следил за манипуляциями коллеги. Навершие его посоха мерцало янтарем. В это же время передовые отряды, прекратив бессмысленные попытки штурма стоически терпели под защитой круглых щитов беспрестанные атаки черных лучников. Баллисты и тяжелые скорпионы били со стен Дасунь-крепости. Защитой от смертоносных орудий в узком, ставящем армию в крайне неудобное положение ущелье, служили маги низших ступеней и практиканты. Получалось неплохо и длинные как бревна колья, делали виражи над головами нервничающих людей, распадались на щепки, сгорали дотла, посыпая ерихонки, колпаки, шоломы черной перегоревшей сажей. Но нет-нет, да заклинания давали сбой и тогда на белом теле ущельной дороги появлялась новая кровавая черта.

— Спешка сейчас губительна, — пробормотал скорее для себя друид. — Но и ожидание смертельно. У царя не получится войти триумфатором под черные своды.

— Мы должны защищать людей, — сочным рыком ответил слышавший все Годун, опустив руки. — Первая Застава была взята наскоком, почти сразу. И в этом я вижу благословение Богов. Они сами желают стереть зло с лица земли.

Снежные комки вращаясь поплыли по воздуху к стенам. Царские стрельцы, в раскрашенных красно-синих кафтанах, выполняя приказ старшего усиленно начали обстреливать верхушку стены, целя в темные капюшоны и кабассеты немногочисленных арбалетчиков. Плотной поток стрел, заставил защитников Цитадели укрыться и снежки добравшись до бастиона, благополучно отрастив цепкие лапки со жвалами, стрекоча поползли вверх.

— Готовьте лестницы! — оборачиваясь на пешие порядки одетых в куяки с закрепленными на перевязях щитами носильщиков, горланили командующие. Почти у всех на боках висели короткие железные топоры, пригодные для ближнего боя. — На приступ!!!

Вызванные к жизни Годуном снежные пауки взобрались на верх, ловко прыгая людям на плечи и лица. Мощные жвала прокусывали плотную ткань одежды. Один укус, мгновенно сковывал тело и синея от распространяющейся в крови заразы воины Дракона оседали на камни. Мечники с испуганными криками отмахивались от мерзких тварей, в то время как к стенам уже приставляли первые лестницы и люди с топорами спешно карабкались вверх. Железные крюки на их концах цепляясь за зубцы, намертво прикреплялись к бастиону — сбросить такую, да еще с ползущими по ней тяжелыми телами не представлялось возможным. Готовились строясь в очереди блестящие чешуями доспехов и пластинами калантырей гридни.

— Огнем их! — распространился по бастиону дикий крик. — Огнем трави! Смолой!

Солдаты Дракона отшатываясь от бегущих к ним на своих мохнатых лапках пауков, переворачивали жаровни, отгораживаясь горячим углем и огненным занавесом. Мало-помалу вся стена разделилась линиями пожаров — суясь в огонь пауки таяли и с шипением испарялись. И вот уже на первую из лестниц, щедро зачерпнув ковшом дымящийся кипяток выплеснули порцию смолы. Пролившись вниз она ошпарила несколько человек, сорвавшихся вниз и утащивших за собой почти всех кто рвался наверх.

— Подтаскивайте чаны! — ревел на стене все тот же голос. — Ошпарьте этих каплунов!

Но вот уже зазвенели на стене сшибаясь топоры и чеканы, оттискивая время луков и стрел. Защитники борясь с напирающими штурмовиками выталкивали их вниз, разбивали тяжелыми цепами показывающиеся над линией парапета головы, тыкали пиками в лица.

— Давай братцы! Рви супостата! — кричали снизу, ползущим наверх. Воеводы на гарцующих от напряжения конях отдавали приказы. Маги сосредоточив усилия на защите от башенных орудий, разбивали снаряды. В свою очередь часть лучников потащила к неприступным воротам тяжелый таран. Защитники стены, демонстрируя полное единение, с удивительным успехом обороняли неприступность своих участков.

Протискиваясь сквозь суету рядов к Годуну с Шагельдом, подскочил молодой гридень — посланник:

— Воевода Бранибор просит вашей помощи, — перекрикивая шум сражения, потребовал парень. — Нам нужно закрепиться на стене как можно быстрее! Государь торопит! Нельзя ль что-нибудь сделать?

— Отчего ж нельзя, — подышал на замерзшие ладони друид. — Можно. Скажи воеводе, что мы сделаем все возможное.

Когда посланец убрался откуда пришел маги переглянулись.

— Ну что, вроде как моя очередь? — Шагельд поднял посох к небу и закрыл глаза. Навершие насытилось янтарным светом, обретая пугающую темную глубину. Годун с интересом пытался понять принцип работы напарника. Магия друидов темная и непознанная, предстала на поле боя в облике призрачной твари, что отделилась от посоха и в полете набирая размер, полетела к стене. Сначала крохотная как синица, потом заяц, после собака и наконец подлетая она могла поспорить размерами с годовалым бычком. Тварь, похожая на птицу с острым непропорционально длинным клювом на облезлом черепе, высокомерно проигнорировала брошенные в нее копья и пронзительно крикнув, так что похолодели сердца не только защитников, но и нападающих с раскрытым клювом ударилась о камни парапета. Расплываясь по обозначенном огнем участке туманом, заплетающим несколько десятков человек одновременно.

Жилы по всему телу Шагельда болезненно набрякли. Из горла рвался низкий животный хрип, а полураскрытые глаза белесыми бельмами управляли происходящим. Черные доспехи защитников под туманными щупальцами мялись как хлебный мякиш. Ломались кости, лопалась кожа, брызгала кровь. Сила духов рвала и выжимала людские тела, как перезрелые фрукты.

Пользуясь таким положением дел на участок выкарабкались первые воины. Друид задрожал с усилием удерживая шевелящиеся щупальца под контролем — очевидно близость живых притягивала духов-губителей. Бельма неожиданно налились кровью, а Шагельд закричал нечто непонятное человечьему уху, буквально приподнимаясь в воздух на две-три ладони. Туман нехотя-нехотя выпустил останки панцирников и лучников, впитываясь в кровавую влагу, а затем стену.

На участке завязался ожесточенный бой, где воины то и дело оскальзывались на крови, бодаясь за право удержаться. Защитники были вынуждены ослабить другие участки и спешить на замену павших собратьев. Мечи вонзались в слабые места куяков, а цепы ломали конечности — на выучку и жестокую мощь малочисленных солдат Дракона, сражающихся до последней капли крови нападающие отвечали звериной яростью. С криками они израненные продолжали кидаться на панцирников, словно хищники, защищающие свое логово. И вот их разбавленные силы преумножили — на стене замелькали чешуи гридней. Славные ратники из дружин Бранибора, Молотеева и других знатных военачальников с мечами в руках доказывали свое право называться лучшими. Светлые серебристые клинки с травленными на гардах знаками Пантеона и родовыми узорами начали свою кровавую жатву.

Таран с шумом в который раз ударялся от колыхающиеся створки врат, под натужные вскрики сменяющихся ратников. Со стены вновь полетели стрелы — хотя и не так обильно как ранее, они тем не менее находили свои жертвы. Коротко застонав один из телохранителей магов, в строю щитоносцев упал, накрывшись своим щитом. Стрела угодив в неосторожно поднятую голову, пробила череп. Еще один получил срезень в ногу и завопив грянулся рядом с покойником, зажимая хлещущую из разреза кровь.

Друид, до этого момента сидевший как в беспамятстве на холодном снегу, открыл глаза.