Стихийная сила

Выкрутас за выкрутасом

Вытворял Картуш весёлый;

Детективам-лоботрясам

Досадил нахал по полной.

По ночам в Париже стали

Тати пропуск выдавать

Тем, кого уже ограбили;

Мол, теперь вы погулять

Можете и поздней ночью!

И ведь исполняли точно

Предписанье, – пропуск есть,

Значит, от воров вам честь,

Трогать вас пока не станем.

Сыщики пришли в отчаянье,

Говорили: «Нет Картуша,

Это только лишь названье;

Нам не человека нужно

Здесь искать, а банду татей.»

После этих слов, Картуш

Стал ещё в сто крат нахальней,-

Заползал проворный уж

В залы и в опочивальни

Знатных родовых усадьб.

На балах он поплясать

Мог среди дворцовой знати.

Выходил, как на параде,

Со словами: «Вас опять

Удалой Картуш ограбил!»

Мне в словах не передать,

Как сей тать умел буянить.

– Ничего, его найдут.

Слышали мы про Картуша.

Люди многое наврут,

Не такой он вездесущий.

(Граф сказал своим гостям).

И тут слуга вбегает в зал:

«Ваша светлость, всё пропало!

Все сервизы вор украл!»

– Что?! Такого вот финала

Я никак не ожидал…

Сударь, вы судья; скорей

Дайте знать властям про кражу!

– Хорошо. Всё для друзей

Сделаю. Мы их накажем!

В отбивную превращу!

Думаю, что тут Картуш

Побывал… Я извещу

Вас письмом о ходе дела.

Я заранее вам смело

Говорю, найдём злодея!

Граф потом нашёл письмо

На столе, в опочивальне,

И прочёл в нём пару строк:

«Не судья, а славный малый

Луи-Доминик Бургиньон

По кличке Картуш, до отвала

Кушал салат и бульон.

Он графу на память оставил

Отрыжку и низкий поклон.»

Мираж

Жизнь – мираж в пустыне бытия.

Годами по пескам скитаюсь я;

Тает в мареве оазис счастья,

Иду к нему, а там опять бархан,-

Гора сухая жизненных ненастий.

Устал в пути мой старый караван.

Погонщик-разум выбросил поклажу,

Расправил свой согбенный стан

И жадно стал глотками жажду

Утолять, (два бурдюка вина

Осталось: Мудрость и Смиренье),

Но караванщик был буян,

И превратил он их в Веселье.

Он пил чудесное вино,

И жар пустыни мировой

Стал для разума отрадой.

День прошёл; и он, хмельной,

Ждал вечернюю прохладу.

Тьма пришла в пустыню бытия.

Звёзды яркой россыпью горят;

Чёрный шёлк, украшенный узором

Дева-ночь надела на себя.

Жнёт она вселенские просторы

Золотым серпом; в ногах

У неё пшеницы тёмной – горы.

Вечность – переполненный амбар,

Но зерно времён бездонно…

Караванщик-разум пьян,

Сидит он на бархане в необъятной

Пустоте; повсюду мгла.

Ветер хладный шёпотом невнятным

Приговаривает: «Я шайтан;

Веками по пескам скитаюсь я,

Мир – песчинка на груди пустыни.

В бесконечности судьба моя;

В прошлом был, явился ныне,

Буду в будущем опять.

Тьму миров пройду, но вечность

Не убавлю ни на пядь.

Разум, обрети беспечность,

Чтобы истину понять. —

Ты бессмертен. Здесь, на тверди,

Жизнь – мираж. А там

Есть оазис милосердный.

Когда уходишь из песка,

То попадаешь в райский сад.

А потом тебя Всевышний

Возвращает вновь назад.

В лучшем мире возродишься,

Но сначала надо ад

Пережить в земном жилище.»

Камень в пустыне

День тому назад, в Ираке

Закупили мы товары.

Ткани яркие, как маки,

Ковры, платки, и шаровары

Едут в нашем караване.

Ну а мы пешком идём.

Наш хозяин своенравный;

Он печётся лишь о том,

Чтобы пыльными не стали

Дорогие одеянья;

На верблюде только он

Восседает. Ох, устали…

Когда луна на небосклон

Взойдёт, свободен стану,-

Схвачу мешок, и убегу;

Словно камень, в омут кану,

За ночь далеко уйду.

Два паршивые динара

Заплатил хозяин мне.

Я погонщик каравана,

А не раб! Продам теперь

Ткани дорогие, и

Месяц буду сытно жить.-

Так решил хитрец Али.

И, когда все спать легли,

Выполнил свою затею,-

Утащил мешок парчи,

И в пустыне поскорее

Скрыться поспешил.

Шёл он, с дорогим товаром,

По пустыне необъятной.

Звёзды говорили внятно

Бедуину, – где направо,

Где налево повернуть;

Правильно держал он путь.

По пескам, в кромешной тьме,

Он шагал назад к Багдаду.

Знал Али, что пару дней

Караванщики не станут

Даже вспоминать о нём:

"Им бы побыстрей доставить

Все товары, и расчёт

Получить. А сам хозяин

И подавно не узнает

О пропаже, до тех пор,

Пока мешки не сосчитает

На базаре. Хитрый вор

Никогда не прогадает!

Главное, других воров

На пути не повстречать;

Много здесь сорви-голов,

Мигом могут отобрать

Жизнь и злато у прохожих.

Надо быть поосторожней…"

И вдруг Али увидел тень,

Тёмный силуэт во тьме;

Человек, а может, зверь

Шёл к нему. Не по себе

Стало вору; он кинжал

Из-за пояса достал.

А мешок с парчою спрятал,