Стихийное бардствие с привкусом рома

Сказав мне эту вводную, Скорпион внезапно ушёл. У него полно других миссий по спасению нашей планеты и не только. Опасности лезут из всех щелей! Я же отправилась домой собирать рюкзак, потом по магазинам, потом – смотреть карту Русалочьих Озёр и узнавать про этот Фестиваль Лесных Песен.

На следующее утро я встала рано и с большим походным рюкзаком отправилась сначала на метро, потом на электричку. Электрички в Русалочьи Озёра ходили редко, по две за день, но мне повезло. Я не только влезла в эту электричку, но ещё и села. Я сочла это везение отличным знаком. Ещё и солнышко светило.

В электричке ехало уже немало походников, туда же, на этот фестиваль. Моё внимание привлекла компания в дальнем конце вагона. Светловолосый голосистый бард соловьём заливался, распевая песни так заразительно, что ему подпевали даже не имеющие отношения к фестивалю дачники и другие пассажиры. Вокруг барда собралась компания таких же бардов, они сидели кто на рюкзаках, кто на пенках, тоже подпевали. И подпивали – по кругу у них перемещалась бутылка с чем-то горячительным.

Я подошла поближе в попытке разглядеть их и познакомиться, но познакомиться не удалось. Они пели и горланили без передыха, не видели ничего вокруг! Зато я разглядела элемент, который мне показался чересчур лишним в их компании. Элементом была девушка, внешне очень красивая, прямо модель, с белокурыми волосами, накрашенная, в коротком топике и короткой юбке, в туфлях на высокой платформе и с дамской сумочкой. Эта девица одновременно испуганно и возмущённо смотрела на бардов, как на драконов, забравших её в плен, и жалась к окну. Однако почему-то не пересаживалась, хоть в вагоне ещё была пара свободных мест. А когда самый голосистый бардский бард, этот вот блондин-соловей, повернулся к ней, я с удивлением поняла, что она – его девушка!

– Милая Мадлейн, следующую песню я хочу посвятить тебе и своей любви к тебе, а также всем девушкам. Да, и вам тоже!

Вдруг я поняла, что «Да и вам тоже!» относится… ко мне! Я удивлённо заморгала, когда бардский бард-соловей подмигнул мне. Тут же ко мне приблизилась пара рук, в одной было пиво, в другой вино из бутылки, и кто-то начал уже со мной знакомиться, но бард-соловей запел. Он чистым голосом пел о высокой любви, пел так нежно, так трогательно, что я взяла вино, хлебнула его, и через минуту мы все качались в такт, кто-то достал зажигалку… Но вовремя опомнился и сразу же загасил, когда вспомнил, что мы в электричке вообще-то находимся.

Милая Мадлейн всё это время сидела ни жива ни мертва. И смотрела на бардов, как на драконов, которые вот-вот уже готовы откусывать от неё по кусочку.

Потом была наша остановка, мы дружной гурьбой высыпали на платформу «Русалочьи Озёра». Я сразу услышала капризный голос Мадлейн:

– Ах, какой кошмар, какая душная электричка! А далеко ли идти? А может, вызовем такси? У меня тяжёлая сумочка… Ах, я сломала ноготь. А-а-а-а!!! По мне что-то ползает!

Хоть кто-то из компании барда-соловья и пытался мне предложить примкнуть к ним и стать у них в лагере, услышав это истеричное взвизгивание «По мне что-то ползает!», я вежливо отказалась. Сослалась, что у меня тут есть компания. Отчего парень, который меня зазывал, заметно взгрустнул, не преминув сделать комплимент:

– Везёт же некоторым компаниям, что у них такая шикарная и отважная девушка! Но вы всё равно приходите к нам в лагерь, Земляк будет петь всю ночь, а девушек у нас мало!

Так я узнала, что бардского барда-соловья зовут Земляк. А Мадлейн тем временем продолжала капризничать. От чего-то ползающего её, видимо, спасли, и теперь она запела новую песню:

– А что, тут отеля нет? А где мы будем жить? Что?! В палатке!? Я не могу жить в палатке! А как же ванна, джакузи?!

Я подождала благоразумно, пока толпа бардов и туристов разойдётся с платформы, и пошла в самом кильватере, как говорят пираты. Толпа верно указывала направление, куда идти, и примерно километра через три-четыре в прилично глубоком лесу уже начинались лагеря.

Ещё издали были слышны переливы гитар, ор песен, смех, звяканье бутылок, виднелся дым от костров. Кто-то говорил бесконечное «Раз, раз, раз, раз, раз, раз…» в микрофон, настраивая звук на сцене. Всё это перемежалось с щебетом многочисленных птиц, которые пели не менее благозвучно, чем барды.

На миг я забыла, что у меня тут опасное задание. Спохватилась – мой босс Скорпион говорил, что этот демон мог вселиться в кого угодно. Вдруг тот парень, который настойчиво меня звал стать у них в лагере – и есть демон? А вдруг демон – Мадлейн? Подумав такую мысль, я невольно захихикала, вот уж точно, такие как Мадлейн даже похуже демонов будут! Ведь они убивают хорошее настроение в походах!

Я шла мимо палаток, костров, бардов, разухабистых развесёлых компаний. Пару раз меня кто-то зазывал, пару раз здоровались, я тоже здоровалась в ответ. Атмосфера доброго Фестиваля Лесных Песен входила в меня свежим потоком музыки, щебетаньем птиц, пока я не дошла до места, где можно расставить палатку. В этом месте даже было оборудованное ранее кем-то кострище. И находилось оно чуть в уединении и в относительной дальности от протоптанных широких дорожек, где туда-сюда шлындал бардовский и фестивальный народ.

Расставила палатку, засунула в неё свои нехитрые пожитки, разложила пенку, спальник. Поближе к костру положила посуду – кастрюльку, КЛМН. Съела немного колбасы – проголодалась всё ж! Надо бы и осмотреться. Пока шла по лагерю, услышала краем уха, что кто-то куда-то ходил купаться. Так как фактически я была с дороги, захотелось тоже освежиться, а заодно посмотреть эти Русалочьи Озёра.

Глава 2. Удав в огне, бард в воде, а Пожиратель всё не показывается…

Озеро я нашла одно. Возможно, другие озёра были где-то за лесами, за полями, но и одного озера хватило бы мне вдоволь!.. Прекраснейшее озеро, которое сразу завоевало моё сердце. Его голубая гладь простиралась на много десятков метров во все стороны, на отвесных, местами крутых, местами пологих берегах – ни следов человеческого жилья, только девственный лес. В центре озера возвышался маленький островок, который сразу привлёк моё внимание. Как бы сказал Скорпион – чуйка сработала. Я переоделась в купальник и поплыла туда.

Вода в озере дивная-дивная, тёплая-тёплая. Пару раз мимо меня прошмыгнули очаровательные маленькие змейки, одна даже непривычно зелёного оттенка, будто бы из малахита. Когда я почти доплыла до острова, услышала истошные визги. Оглянулась в тревоге – кого режут?! Оказывается, это Мадлейн, которая зашла в озеро по колено и дико верещала, что вода холоднющая. Рядом с ней с бойцовским видом пританцовывал тот самый бард-соловей, брызгался. И когда брызги попадали на Мадлейн, она в панике выскакивала, не переставая издавать форменные ультразвуки.

А я добралась до острова. Он был весь заросший густой порослью прибрежных трав, и на нём возвышалось несколько деревьев и кустарников, настолько плотно растущих друг другу, что получался непролазный лабиринт. Но какой-то лаз я нашла, маленькое подобие тропки, примятой травы, да и ноги мои застучали по мелкому дну. Я изумлённо выползла из воды на этот остров, поднялась и увидела протоптанную колею в зарослях.

Неизвестное чувство подспудной тревоги посетило меня, я почувствовала призыв интуиции прочь отсюда улепётывать. Но решила разобраться, в чём дело. Пошла по тропинке меж густыми зарослями и через метров десять наткнулась на строение заброшенное, кирпичный крошечный домик, весь изъеденный временем и неизвестными червями. От домика фонило чем-то зловещим. Пересилив себя, я подобралась, готовая отразить атаку любого рода, заглянула…