Стихотворения 1823-1836

* * *

Зачем я ею очарован?Зачем расстаться должен с ней?Когда б я не был избалованЦыганской жизнию моейОна глядит на вас так нежно,Она лепечет так небрежно,Она так тонко весела,Ее глаза так полны чувством,Вечор она с таким искусствомИз-под накрытого столаМне свою ножку подала!

* * *

В голубом небесном полеСветит Веспер золотой -Старый дож плывет в гондолеС догарессой молодой.Воздух полн дыханьем лавра,морская мгла,Дремлют флаги Бучентавра,Ночь безмолвна и тепла.

* * *

Толпа глухая,Крылатой новизны любовница слепая,Надменных баловней меняет каждый день,И с ступени на ступеньЛетят кумиры их, увенчанные ею.

* * *

Надо помянуть, непременно помянуть надо:Трех МатренДа Луку с Петром;Помянуть надо и тех, которые, например:Бывшего поэта Панцербитера,Нашего прихода честного пресвитера,Купца Риттера,Резанова, славного русского кондитера,Всех православных христиан города Санкт-ПитераДа покойника Юпитера.Надо помянуть, непременно надо:Московского поэта Вельяшева,Его превосходительство генерала Ивашева,И двоюродного братца нашего и вашего.Нашего Вальтера Скотта Масальского,Дона Мигуэля, короля португальского,И господина городничего города Мосальского.Надо помянуть, помянуть надо, непременно надо:Покойной Беседы члена Кикина,Российского дворянина БоборыкинаИ известного в Банке члена Аникина,Надобно помянуть и тех, которые, например, между прочими:Раба божия Петрищева,Известного автора Радищева,Русского лексикографа Татищева,Сенатора с жилою на лбу Ртищева,Какого-то барина Станищева,Пушкина, не Мусина, не Онегинского, а Бобрищева,Ярославского актера Канищева,Нашего славного поэта шурина Павлищева,Сенатора Павла Ивановича Кутузова-ГоленищеваИ, ради Христа, всякого доброго нищего.Надо еще помянуть, непременно надо:Бывшего французского короля Десвитского,Бывшего варшавского коменданта ЛевицкогоИ полковника Хвитского,Американца Монрое,Виконта Дарленкура и его ИпсибоеИ всех спасшихся от потопа при Ное,Музыкального Бетговена,И таможенного Овена,Александра Михайловича Гедеонова,Всех членов старшего и младшего дома Бурбонова,И супруга Берийского неизвестного, оного,Камер-юнкера Загряжского,Уездного заседателя города Ряжского,И отцов наших, державшихся вина фряжского,Славного лирика Ломоносова,Московского статистика АндросоваИ Петра Андреевича, князя Вяземского курносого,Оленина СтереотипаИ Вигеля, Филиппова сына Филиппа,Бывшего камергера Приклонского,Господина Шафонского,Карманный грош князя Григория ВолконскогоИ уж Александра Македонского,Этого не обойдешь, не объедешь, надоПомянуть... покойника Винценгероде,Саксонского министра Люцероде,Графиню вицеканцлершу Нессельроде,Покойного скрыпача Роде,Хвостова в анакреонтическом роде;Уж как ты хочешь, надо помянутьГрафа нашего приятеля Велегорского(Что не любит вина горского),А по-нашему Велеурского,Покойного пресвитера Самбурского,Дершау, полицмейстера с.-петербургского,Почтмейстера города Василисурского;Надо помянуть — парикмахера Эме,Ресторатора Дюме,Ланского, что губернатором в Костроме,Доктора Шулера, умершего в чуме,И полковника Бартоломе.Повара али историографа Миллера,Немецкого поэта ШиллераИ Пинети, славного ташеншпилера.Надобно помянуть (особенно тебе) Арндта,Да англичанина Warnta,Известного механика Мокдуано,Москетти, московского сопраноИ всех тех, которые напиваются рано.Натуралиста КювьеИ суконных фабрикантов города Лувье,Фравцузского языка учителя Жиля,Отставного английского министра Пиля,И живописца-аматера Киля.Надобно помянуть:Жуковского балладникаИ Марса, питерского помадника.Надо помянуть:Господ: Чулкова,Носкова,Башмакова,СапожковаДа при них и генерала ПяткинаИ князя Ростовского-Касаткина.

1834

* * *

Я возмужал среди печальных бурь,И дней моих поток, так долго мутный,Теперь утих дремотою минутнойИ отразил небесную лазурь.Надолго ли?.. а кажется, прошлиДни мрачных бурь, дни горьких искушений...

* * *

Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламяШироко развилось, как боевое знамя.Земля волнуется — с шатнувшихся колоннКумиры падают! Народ, гонимый страхом,Под каменным дождем, под воспаленным прахом,Толпами, стар и млад, бежит из града вон.

* * *

Стою печален на кладбище.Гляжу кругом — обнаженоСвятое смерти пепелищеИ степью лишь окружено.И мимо вечного ночлегаДорога сельская лежит,По ней рабочая телегаизредка стучит.Одна равнина справа, слева.Ни речки, ни холма, ни древа.Кой-где чуть видятся кусты.Однообразны и унылыНемые камни и могилыИ деревянные кресты.

НАДПИСЬ К ВОРОТАМ ЕКАТЕРИНГОФА

Хвостовым некогда воспетая дыра!Провозглашаешь ты природы русской скупость,Самодержавие ПетраИ Милорадовича глупость.

1835

* * *

Что белеется на горе зеленой?Снег ли то, али лебеди белы?Был бы снег — он уже бы растаял,Были б лебеди — они б улетели.То не снег и не лебеди белы,А шатер Аги Асан-аги.Он лежит в нем, весь люто изранен.Посетили его сестра и матерь,Его люба не могла, застыдилась.Как ему от боли стало легче,Приказал он своей верной любе:"Ты не ищи меня в моем белом доме,В белом доме, ни во всем моем роде".Как услышала мужнины речи,Запечалилась бедная Кадуна.Она слышит, на двор едут кони;Побежала Асан-агиница,Хочет броситься, бедная, в окошко,За ней вопят две милые дочки:"Воротися, милая мать наша,Приехал не муж Асан-ага,А приехал брат твой Пинторович".Воротилась Асан-агиница,И повисла она брату на шею -"Братец милый, что за посрамленье!Меня гонят от пятерых деток".

* * *

Менко Вуич грамоту пишетСвоему побратиму:"Берегися, Черный Георгий,Над тобой подымается туча,Ярый враг извести тебя хочет,Недруг хитрый, Милош Обренович.Он в Хотин подослал потаенноЯнка младшего с ПавломОсердился Георгий Петрович,Засверкали черные очи,Нахмурились черные брови...

ПЛЕТНЕВУ

Ты мне советуешь, Плетнев любезный,Оставленный роман наш продолжатьИ строгой век, расчета век железный,Рассказами пустыми угощать.Ты думаешь, что с целию полезнойТревогу славы можно сочетать,И что нашему собратуБрать с публики умеренную плату.Ты говоришь: пока Онегин жив,Дотоль роман не кончен — нет причиныЕго прервать... к тому же план счастлив...

* * *

Вы за «Онегина» советуете, други,Приняться мне опять в осенние досуги.Вы говорите мне: он жив и не женат.Итак, еще роман не кончен — это клад:Вставляй в просторную, вместительную рамуКартины новые — открой нам диораму:Привалит публика, платя тебе за вход -(Что даст еще тебе и славу и доход).Пожалуй, я бы рад -Так некогда поэт...

* * *

В мои осенние досуги,В те дни, как любо мне писать,Вы мне советуете, други,Рассказ забытый продолжать.Вы говорите справедливо,Что странно, даже неучтивоРоман не конча перервать,Отдав уже его в печать,Что должно своего герояКак бы то ни было женить,По крайней мере уморить,И лица прочие пристроя,Отдав им дружеский поклон,Из лабиринта вывесть вон.Вы говорите: "Слава богу,Покамест твой Онегин жив,Роман не кончен — понемногуИди вперед; не будь ленив.Со славы, вняв ее призванью,Сбирай оброк хвалой и бранью -Рисуй и франтов городскихИ милых барышень своих,Войну и бал, дворец и хату,И келью и харемИ с нашей публики меж темБери умеренную плату,За книжку по пяти рублей -Налог не тягостный, ей-ей".

* * *

О бедность! затвердил я наконецУрок твой горький! Чем я заслужилТвое гоненье, властелин враждебный,Довольства враг, суровый сна мутитель?..Что делал я, когда я был богат,О том упоминать я не намерен:В молчании добро должно твориться,Но нечего об этом толковать.Здесь пищу я найду для дум моих,Я чувствую, что не совсем погибнулЯ с участью моей.

* * *

Если ехать вам случитсяОт **** на *,Там, где Л. струитсяМеж отлогих берегов, -От большой дороги справа,Между полем и селом,Вам представится дубрава,Слева сад и барский дом.Летом, в час, как за холмамиУтопает солнца шар,Дом облит его лучами,Окна блещут как пожар,И, ездой скучая миморазвлечен,Путник смотрит невидимоНа семейство, на балкон.

* * *

На это скажут мне с улыбкою неверной:Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный,Вы нас морочите — вам слава не нужна,Смешной и суетной вам кажется она;Зачем же пишете? — Я? для себя. — За что жеПечатаете вы? — Для денег. — Ах, мой боже!Как стыдно! — Почему ж?

РОДРИГ

Чудный сон мне бог послал -С длинной белой бородоюВ белой ризе предо мноюСтарец некий предстоялИ меня благословлял.Он сказал мне: "Будь покоен,Скоро, скоро удостоенБудешь царствия небес.Скоро странствию земномуТвоему придет конец.Уж готовит ангел смертиДля тебя святой венец...Путник — ляжешь на ночлеге,В гавань, плаватель, войдешь.Бедный пахарь утомленный,Отрешишь волов от плугаНа последней борозде.Ныне грешник тот великий,О котором предвещаньеСлышал ты давно -Грешник жданныйНаконец к тебе приидетИсповедовать себя,И получит разрешенье,И заснешь ты вечным сном>.Сон отрадный, благовещный -Сердце жадное не смеетИ поверить и не верить.Ах, ужели в самом делеБлизок я к моей кончине?И страшуся и надеюсь,Казни вечныя страшуся,Милосердия надеюсь:Успокой меня, творец.Но твоя да будет воля,Не моя. — Кто там идет?..