Стихотворения Часть 1
Шрифт:
Но… лед под снежным разнотравьем:
Удар, ушиб, рука в плену…
Рука в плену, но не ладоней,
А гипса, шины иль бинта,
А Он поднимет, слыша стоны,
Стряхнет весь снег, а маята…
А маята и боли, боли
От перелома, трещин, травм,
Затмят любовные юдоли.
А провиденье – это Мавр.
Зал консерватории
Здесь клавиры вторили
В сотни децибел.
Девочка, как девочка-
Волосы волной,
Ноты, словно семечки,
Звуки – пеленой.
Так играла – вьюжила
Классикой струясь,
Что морозной стужею,
Сольно увлеклась.
Платье снежно-белое,
Черный инструмент,
Исполненье смелое,
Черно-белых лент.
Чуть не заневестилась,
Но виолончель,
Рядом звуки вбросила
В музыкальный челн.
Воздушные замки, иллюзион,
Прожекты, мечтанья и грезы,
Виденья, сказанья, как сказок сезон,
Несут наваждения в прозу.
Стихи из той прозы, растут на глазах
Почти с непонятною силой,
Потом все оценишь, как стройку в лесах,
А чувства: Возможно… Да… Мило…
Но вот из страданий, что были в груди,
Точнее сказать, просто в сердце,
Получится опус с названьем: "Приди",
А кто-то подумает: Серо.
Мечты и соблазн, и обрывистость фраз,
Всегда лишь мечта неземная,
Сама сознаешь то, что грезы – маразм.
И все же мечтаешь: Вас знаю…
Полет наваждений, он с нами всегда,
Он, словно снежинки порхает.
И любишь, мечтаешь и веришь тогда,
Когда наважденье летает.
10.12.1999.
Я забываю любовь за окном,
Мягкую мебель и стены,
Пусть все хорошее кажется сном.
А я забуду измены.
Синий рассвет городских фонарей,
Снега мерцанья в аллее,
Вольно, морозно – иду я бодрей,
Окна в морозе алеют.
Вот твои окна. Шаги все быстрей,
В мыслях забыться хочу я,
Боль бывших чувств от заминки острей,
Сердцем тебя уже чую.
Было все? Не было? Прошлое то.
Пусть ты прекрасен, как прежде,
Мимо пройду, как фигура в пальто,
Тело прикрыто одеждой.
Синий рассвет голубеет слегка,
Ветви колышутся в небе,
А занавеска довольна легка,
Смотришь, живой ты, не в склепе.
А
мне бы подойти к глазкуИ погасить свою тоску,
Увидеть Сержа эполеты,
И просто сделать бы котлеты.
И очень просто лечь и спать,
А утром просто тесто скать,
И сделать Сержику пельмени,
Домашних вместе мы не ели.
И, Боже мой, как нужен муж,
Пусть он в начале не уклюж,
Я не хочу уж быть одной,
Холодный май не летний зной.
Все это сделать я смогу,
Поверьте Сержик, я не лгу.
Мне трудно в мире темных туч,
Ведь Серж по-прежнему могуч.
Могуч, силен и справедлив,
Я силы чувствую прилив.
Пойми, мой Сержик, я с тобой,
И одиночеству отбой…
Сиреневый рассвет,
В сиреневой печали,
Гранитный парапет
Замерзшего причала.
Корабль одинок,
Пусты его каюты,
Зарозовел восток,
Меняя небо круто.
А штурман не спешил
Покинуть дом-таверну,
Он девочку смешил,
Она была, как серна.
Был штурман одинок,
Но ночь уже в рассвете,
И волосы – ленок,
Он уходил, как летом.
Он девочку пленил
Своей морской походкой,
И трап под ним кренил,
Он шел в каюту ходко.
И вот снега уже растаяли,
И солнце светит от души,
Мы с Вами врозь, и это тайна ли,
Что мы лишь врозь и хороши?
Весна для нас уж не попутчица,
Живем, друг друга не браня,
А кто она, любви Разлучница?
Да просто возраста броня.
Мы равнодушно – холостые,
Дела свои еще вершим.
Земные радости простые
Нас веселят. Мы не грешим.
А солнце светит, наслаждается
Своей весенней красотой,
И кто-то в нас еще нуждается,
И кто-то скажет: "Нет, постой!"
А кто-то нежно взглядом кается,
Весной глаза его полны,
Он в равнодушии раскается
В еще одной весне волны.
1999
Обернулся мужчина, почувствовав взгляд,
Взор его был прекраснее снега,
А на лоб его падала снежная прядь,
А в глазах его не было брега.
Он довольно силен, и спокоен наряд,
Взгляд сверкнул, отводясь ненароком,
Он почти недоступен, а может быть, свят,
Отношенья с ним будут пороком.
Говор – рокот его растопил снег и май,
Обнажилась листва изумрудно,