Стихотворения Часть 1
Шрифт:
Но душа моя была надломленной -
В ней зияли раны чистоты.
Как мне объяснить природе ласковой,
Что пуста, пуста моя душа,
Что прошли недели мои страстные,
Что воспоминанья жизнь крушат.
Дети подросли мои и выросли,
Перерос меня мой мудрый сын.
Эх, вы мои маленькие поросли,
Вы стремитесь к тропочкам лесным.
Утром теплым, росным и доверчивым
Сын впервые покидает дом
И уходит он с друзьями верными,
Жить в палатке
И стрекочут ранние кузнечики,
Песнь поют о юности ребят,
Песнь о своей юности застенчивой -
В жизнь уходит маленький отряд.
Стрекотали поздние кузнечики,
И струился утренний туман,
Прятались в листве людей скворечники,
Скошенной травы стоял дурман.
Природа отошла на задний план,
Конструкции железок на подъеме,
Их сердцевину вновь вращает вал,
Не поднимая мой духовный сан,
Не требуя и теплового съема.
Размеры, допуски, посадки
Царят на чистых чертежах,
Пути их не бывают гладки,
И надо знать друзей повадки,
И не терпеть в цехах свой крах.
Простые белые листы
Годами в линиях чертежных,
как для меня они просты,
и я ищу в решеньях сложных
чужие, мелкие хвосты,
что б быть в решеньях осторожней.
Ввергаю мысли в полутьму
Своих молитв стихоплетенных,
Но в чертежи их не возьму,
Ведь я люблю их – непокорных.
20.02.1988
За окном – застывшая Москва,
Инеем подчеркнуты строенья,
А в патентах жгучие слова
Ждут и ждут мои изобретенья.
Подбираю нужные тома,
Рядом переводчица японцев,
Переводит быстро и сама,
Пишет тексты до захода солнца.
Мне понятны только чертежи,
С каждым часом их смотрю быстрее,
Прохожу патент, хоть ворожи,
Где же те есть знанья, что мудрее.
Как приятно воздух холодит,
Из окна врывается в дыханье,
Смотрит, каталог прекрасно свит,
Выражает тихое признанье.
За окном застывшая Москва,
Инеем пронизан воздух чистый.
Вот и просмотрела класса два.
А патент? Он есть. И все в нем чисто.
В Подмосковье растет разнотравье,
Отголосок родной стороны,
Разрастаться оно может. Вправе,
Приютить и прохожих умы.
Рядом с чисто-чистейшим
асфальтом,В белых звездочках гнется трава,
Так и хочется в вихре эксвальса
Закружиться – мечта не нова.
Но подходят все ближе к нам зданья,
Красноватого люкскирпича,
Говорящие в наше сознанье,
Что науку не рубят с плеча.
И действитеьно, разные лица,
Представители целой страны,
Все пытаются в ней заблудится,
Озадачить задачей умы.
Вот "Ангстрем" замыкает аллею
Голубою мечтой ЭВМ.
А леса? А они зеленеют,
Как надежда для будущих тем.
1988г.
От наслажденья в звуках застываю
И в музыке Чайковского тону,
Под переливы звуков точно знаю:
Перехожу я в классиков страну.
На стороне классических звучаний
Углублена я
в мудрость наших дней,
Шекспира лучезарное признанье
Предпочитаю логике страстей.
Есть в звуках музыки природа,
И красота лесных ветвей,
Застывших,
в серебристых сводах,
И в музыкальности людей.
И сила страсти вечной темы
Сквозит
сквозь нотные листы,
Но заглушают их системы,
И электронные хвосты.
От наслажденья в звуках застываю
И в музыке Чайковского тону,
Под переливы звуков точно знаю:
Перехожу я в классиков страну.
Светлая стрела дороги,
Темнота родной зимы
И рабочие чертоги…
И заботой полны мы.
На работе – все в работе,
От усталости гудят,
Некогда вздохнуть зевоте,
Но со смехом говорят.
Хозрасчет влетает лихо,
Будоража ум людей,
И часами очень тихо
Все сидят без новостей.
Ни к чему нам муки ада,
Надоела суета.
Да, вот так в работе надо:
Все в работе – нет поста.
Дом, работа, телевизор,
Дети, кухня, муж, стихи.
Развлечений в жизни – мизер,
И к любви слова глухи.
Но однажды, но однажды
Рядом вспыхнуло тепло,
И отчаянно, отважно
до меня оно дошло.
Плавно двигались на воле
Волны жгучего тепла,
То любовь попала в поле,
Холод выгорел дотла.
Молчаливо и упрямо
Ток бежал к тебе, ко мне,
Средь людей, сидящих прямо,
Были мы наедине.
Да и мы для них прохладны,
Ток совсем не виден им,
Внешне даже благородны,
И в любви не виден дым.
А меж нами расстоянье.
Как же прыгал ток ко мне?
В чем мы видели признанье
На глазном, прекрасном дне?
Нет, лучились каждой клеткой,
Понимали между строк.
Ток не видела соседка