Стихотворения и поэмы

Но попрекать его считал возможным,

Что он жену свою не бережет,

И на изданье книг не шлет заявки,

И всяким графоманам выдает

О гениальности пустые справки.

И как-то раз, ему за что-то мстя,

А именно за что, увы, не помню,

Но написал я, у него гостя,

Стих едкий. Вот что в голову пришло мне:

"На кухне чад,

На окнах лед,

А на стене часы остановились.

Антон Сорокин,

Что вас ждет?

Антон Сорокин, вы остановились!"

А он сказал:

"Признанье ждет меня,

А не судьба какая-то иная".

Отчетливо я это вспоминаю,

Как он сказал, спокойствие храня:

"Признанье ждет меня!"

И скорбь и боль —

Всё было тут, хоть и ошибся в сроке

Он, памфлетист, художник и король

Писательский, Антон Сорокин!

1971

Старый грех^{439}

Пьер Мартин де ля Мартиньер

^[361]

, корабельный врач

Датской коммерческой экспедиции,

Посетил Лапландию

^[362]

, Колу

^[363]

, Урал, Вайгач,

Описал экономику, быт, и традиции,

И езду на собаках, и блещущий снег,

И зверобойные промыслы,—

Словом, всё, чем далекий семнадцатый век

Занимал деловитые помыслы.

И между прочим, вскользь,

Мартиньер упомянул, что с Новой Земли,

На которую рейс был удачен их,

Мореплаватели увезли

Аборигенов захваченных

^[364]

.

Правда, сказано: датский король Фридерик,

Видя пленников этих страдания,

Приказал, чтоб они изучали датский язык

И не скучали в Дании.

Но что с ними сделалось в конце концов —

Ни про живых, ни про мертвецов

Не говорят мне предания.

А Пьеру Мартину де ля Мартиньеру

Ученые до сих пор читают мораль,

Обличают его, что не врач он, а враль:

Покупал у лапландцев

За несколько крон и за фунт табака

Узелки попутного ветерка,

И в неправдах других, малозначащих,

Забывая его самый главный грех,

Что участвовал он в похищении тех

Беззащитных людей,

Горько плачущих!

1971

"Ветер С юга на север…"^{440}

Ветер

С юга на север

Повернул флюгера

И сомненья посеял,

И признаться пора:

Я устал, я недужен,

И, покорный судьбе,

Никому я не нужен,

В том числе и тебе.

Этот жребий заслужен:

Лишь в упорной борьбе

Всем на свете я нужен,

В том числе и тебе.

Ветер северный южен,

Унывать — сущий грех:

Всем на свете я нужен,

А тебе —

Пуще всех!

1971

Семь пар^{441}

До чего мы стандартному рады,

Будто разных не хватит всем чар!

Над рекою у балюстрады

Появилось семь пар.

Где тонул в излученьях прозрачных

Стадион за рекой в Лужниках,

Появилось семь пар новобрачных

С одинаковыми цветами в руках.

На красавицах были одинаковые

Длинные-длинные белые платья

Неотличимой красы.

С одинаковыми стрелками на циферблате

Тикали на запястьях часы.

Словом, всё было в совершенно одинаковых формах,

Будто вплоть до сиянья в зрачках.

Но не всё!

У одних были туфельки на платформах,

А у других — на тонюсеньких каблучках.

И от разницы той невеликой

Вдруг послышалась песнь соловья:

"Как там часики ровно ни тикай,

А у каждой доля своя!"

1971

Орех^{442}

В эти годы

Небо было вьюжно,

А снега кой-где еще в крови,