Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Озеро улыбается:
"Всё же явился ты! Здравствуй!"
(1973)
Две тучи{575}
Две тучи
Заприметил я. Одну —
Сжирающую солнце на закате,
Другую — хмуро взявшую в объятья
С востока выглянувшую луну.
И я прекрасно понял, отчего
Что нам сияют сразу два светила…
Довольно! Хватит с вас и одного!
1973
Баллада о Северной Пальмире{576}
В гордой
Северной Пальмире
[439]
Властвовал еще всесильный
Император… А в Сибири
Обитал мыслитель ссыльный.
Где железная дорога
Обрывалась у порога
Деревянного острога
И, еще восточней много,
В хвойном мире низких кровель,
За далеким Енисеем,—
Ленин отповедь готовил
[440]
Книжникам и фарисеям!..
В бездне снежного беззвездья,
Друг обиженных и сирых,
Он готовил день возмездья
Звездоносцам в вицмундирах,
Плутократам, казнокрадам,
Бюрократам — всем им вместе!
И пронизывал он взглядом
Чуть не целые полмира —
От Таймыра до Памира,
Чтоб покончить с мором, гладом,
Чтобы рухнуть всем преградам.
Чтобы стала Ленинградом
Северная Пальмира…
В небесах и
Над Минусинским округом,
Где надеждам будто нет и места,
Маем веяло. Всё расцвело кругом.
К жениху приехала невеста.
Не одна приехала, а с матерью!
Хлопотали! Удалось им!
Звать Надеждой. Надо понимать ее.
Время к лету. Вслед за лётом осень.
Проплывал, сияя, над Саянами
Ясный месяц, месяц их медовый.
И урядник толковал с крестьянами:
"Эти ссыльные — народ бедовый!
Чем он занят?"
— "В лес ходил охотиться.
Утром пишет, вечером читает".
— "А
она?"— "Она о нем заботится…"
Лето прочь. Зима. И вновь снег тает.
И сама Российская империя
В драной мантии из горностая
Хмурым взором, полным недоверия,
Зорко смотрит, их дела листая
Полицейскою ручищей, шарящей
В кипах книг и в переписке личной
Этих двух и многих их товарищей.
Так и длится жизни ход обычный.
Мир еще не знает об Ульянове —
Ленине, который обитает
Где-то там, за темными Саянами…
Лето прочь. Зима. И вновь снег тает,
И в последний раз ложится заново…
Время! Под луною ледяною
Он возник — пути отрезок санного
Перед мужем и женою.
И о том, что им сулит грядущее,
В эти дни еще не понимая
И чего-то будто только ждущая.
Будто бы еще полунемая,
Им Сибирь устраивает проводы
Шелестеньем кедров, елок, сосен,
Потому что оба они молоды —
Чуть побольше, чем за тридцать
Весен!
(1974)
Преддверье дня{577}
Преддверье дня.
Трава в росе.
Я встану, в сапоги обуюсь —
Восходом солнца полюбуюсь.
Петух в деревне не поет,
Спят псы, спят птички-попрыгуньи.
А солнце что-то не встает.
Должно быть, очень устает —
Пересияло накануне!
Лишь чья-то голова в овсе,
Как будто и не солнце вовсе.
Да нет — оно во всей красе:
"Я — здесь! И вы на месте все",—
И в колею свою вошло всё.
1974
За языческим бугром{578}
За языческим бугром
Что-то ищут два солдата,
То привстанут, то прилягут…
В стойку вытянулись "смирно":