Стихотворения, поэмы, трагедия

Видит в них, как в зеркале застылом,

Обрученной суженому Раю.

429. КОТ-ВОРОЖЕЙ{*}

Два суженных зрачка — два темных обелиска,

Рассекших золото пылающего диска, —

В меня вперив, мой кот, как на заре Мемнон,

Из недр рокочущих изводит сладкий стон.

И сон, что семени в нем память сохранила,

Мне снится: отмели медлительного Нила

И в солнечном костре слепых от блеска дней

Священная чреда идущих в шаг теней

С повернутым ко мне и станом, и оплечьем,

И с профилем зверей на теле человечьем.

Подобья ястребов, шакалов, львиц, коров,

Какими в дол глядит полдневный мрак богов...

Очнись! Не Нил плескал, не сонный кот мурлыкал:

Размерно бормоча, ты чары сам накликал.

Ни пальм ленивых нет, ни друга мирных нег —

А печи жаркий глаз да за окошком снег.

430. ПОДРАЖАНИЕ ЯПОНСКОМУ{*}

Голых веток оснежен излом.

Круглый месяц на дне

Голубом.

Ворон на ветке во сне

Снег отряхает крылом.

431. NOTTURNO^[1]{*}

Ропот воли в сумраке полей

Мусикийских темных чар милей.

Пес провыл, и поезд прогремел.

Ветр вздохнул, и воздух онемел.

Лишь вода текучая журчит.

Тайна звездоустая молчит.

В черных складках ночи сладко мне

Невидимкой реять в тишине,

Не своей тоскою тосковать,

Трепет сердца с дрожью звезд сливать.

432. ЗЕМЛЯ{*}

Илье Голенищеву-Кутузову

Повсюду гость и чужанин,

И с Музой века безземелен,

Скворешниц вольных гражданин,

Беспочвенно я запределен.

И по-иному луг мне зелен,

Журчит иначе студенец

Под сенницей лесных молелен,

Чем жнице ль, пастушку ль овец,

Микулам, сельским уроженцам,

Поднявшим ралами поля...

Но и скитальцам, отщепенцам

Ты мать родимая, Земля.

И в одиночестве, в пустыне,

В смарагдовой твоей раине,

Едва склонюсь к тебе, дремля, —

Ты шепчешь, сонный мох стеля,

О колыбеле, о святыне.

433—444. СЕРЕБРЯНЫЙ БОР{*}

H. И. Шатерникову

Посвящение

Наессе decem cecini peramoenis qui vocitantur

Argenteis in saltibus,

Te plaudente, mihi iunctissime nuper Horati,

Cultor facunde rustici^[1].

Запев

И рад бы я в зеленый рай...

Смеется Муза: «Поиграй

Там на рожке пастушьем

В лад ветерку и ручейку.

Мудрил ты на своем веку,

Дружил и с простодушьем».

И рад бы в рай; да, знать, лихи

На сыне города грехи —

Не выпустят на волю

Из плена каменных столиц

Навстречу ветру, гаму птиц

И зыблемому полю.

1{*}

Бор над оползнями красный:

За излучиной реки,

Отлагающей пески,

Кругозор голубо-ясный,

Перелески да лески.

Вот могильник зеленеет

Стародавней татарвы;

Церковь тут и там белеет,

И в тумане розовеет,

Блеща, марево Москвы.

Край исконный мой и кровный,

Серединный, подмосковный,

Мне причудливо ты нов,

Словно отзвук детских снов

Об Индее баснословной,

2{*}

Лес опрокинут в реке.

Веспер в ночном челноке

Выплыл — и вспыхнул алмаз

Где-то в бездонной реке.

Видел я в жизни не раз

В сей вечереющий час,

Как выплывал он и гас,

Веспер на сонной реке:

Что же в старинной тоске