Стихотворения том 2

Рвануть свои затравленные мощи,

Не поломав натруженных костей.

Но всё не так.

На нас висит заклятье

Быть подданными, втискивая дань

В столетья, внешне поменявших платье

И впаянных опять в Тмутаракань.

Висит на шее цепь противоречий.

Все за одно и каждый о своём.

Кочевники ушли. Нам хвастать нечем,

Мы снова в землю вбитыми живём.

Я не дитя, чтоб жаловаться маме.

Просить у бога – это же смешно!

Мои права мне кажутся снежками,

Расплющенными кем-то об окно.

Да, я кричал противно и надсадно,

Обязанности выплатив сполна!

Мне вежливо рукою: ладно, ладно!

И между нами новая стена...

Мне жаль покинутый казачий хутор

И избы-развалюхи на Оке,

Им, как и мне, не видеть той минуты,

Когда блеснёт надежда вдалеке.

«»»»»»»»»»»»

Птица чёрная надо мною,

Птица белая в западне,

В жизни кажется всё игрою,

Оттого и печально мне.

Пустота в обнажённых лицах,

В ливнестоки мечты стекли,

Долговые расписки-шлицы

Перекручены на нули.

Отфутболено всё на свете,

Прифутболено столько же,

Кто-то яростно: он в кювете!

Кто-то совестно: на меже!

Ну, а я кипячусь у домны –

Сталь отдельно, отдельно шлак

И зализываю свой скромный

Расцарапанный в кровь кулак.

Сталью сталь, а мой труд ни к счёту,

Снова плавится на огне

Мирозданием та работа,

Что вершить приходилось мне.

Птица белая не реальна,

Птица чёрная не при чём,

Жизнь не Золушка в платье бальном

И не в темечко кирпичом.

Что-то среднее между шлаком

И желаньем стальной струи

Полыхающие в ней маки

Погашать на груди Земли...

«»»»»»»»»»

Представь себе, не давятся слова

Из горла. В нём ангины нет в помине,

Но почему-то трудно куковать,

Когда в гортани воздух прорезинен.

Тяжеловесно выпорхнув, строка

Ложится на бумагу отвлечённо

И смысла в ней как в шляпе дурака,

Ещё одной дырой обогащённой.

«»»»»»»»»»»»

Нет, одиночество не боль,

А способ жизни, как ни странно,

Когда не нужен алкоголь

И полусумрак ресторанный.

Из повседневного котла

Изъяв обыденные вещи,

Уходишь в поисках тепла

И отрекаешься от женщин.

Невозбуждающий рубеж

Сам воздвигаешь перед носом,

Отрезав спутников кортеж,

Крикливых или безголосых.

Сам сочиняешь тишину,

Рыбалку в глубине залива

И снов летящую волну,

Слегка разбавленную пивом.

Таков сегодня вариант.

Что будет дальше, я не знаю.

Но я, друзья, не эмигрант

И ничего не забываю!

Когда на капельках росы

Вскипают солнечные брызги,

Я завожу опять часы

И сочиняю вам записки.

Они качаются в реке,

Плывут над бездною бездонной,

И чайки падают в пике,

Хватая их бесцеремонно.

""""""""""

По сонной просеке иду,

Маслята режу,

Их здесь, как грешников в аду,

Среди валежин.

Кричит кукушка на сосне,

Флиртует с летом.

Мадам, вы не могли бы мне

Помочь советом?

Я на кукушку загадал,

На чёт и нечет,

Но на неё стрелою пал

Бродяга-кречет.

И стайкой пёрышки пошли

Под небом виться,

Не в силах около земли

Остановиться.

Я изловил одно перо

Из этой стаи,

Не чёт, не нечет, а зеро

Мне выпадает!

За ним чернильна пустота

И невесома,

За ним всё та же суета

В кругу знакомых.

За ним рыбалка на заре

И неба кромка,

И можжевельник во дворе,

Сухой и ломкий...

""""""""""

Для чего, скажите, в зеркало смотреться,

Если в нём не видишь юности и детства,

Клятв и обещаний, слёз и возвращений

Наяву, не только в мире отражений?

Для чего? Да ну вас, тоже мне, вопросец!

Юность улетела дымом папиросы,

Зеркало не фото и стекло не ретушь,

Сразу видно, кто ты, атлас или ветошь…

Поскоблишься бритвой, а морщин-то сотня

И глаза тусклее лужи подворотней,

И причём тут детство, и причём тут юность,

Скорлупу у жизни дважды не проклюнуть…

“””””””””””””””””””

Сегодня солнце есть и завтра будет,

Сегодня ветер южный, а вчера

Плевались разобиженные люди:

Погода, до чего же ты сыра!

А что плеваться, мы пока не в силах

Ни развернуть, ни перестроить мир,

И всё же не нацелены в гориллы

Уйти всё повидавшими людьми…

Не вечно солнце и земляне смертны…

Любая бесконечность в тупике,

Когда природой властвует инертность,

А люди парусят в ней налегке.

Не плавятся снега Килиманджаро,

В Антарктике стоградусный мороз,

А мы внутри себя тепло зажали

И выделим его ли, вот вопрос…

“””””””””””””””

На полке дня единственный роман…

А сколько их в шкафах тысячелетий

Повыгорело на свету и в свете,

Не уместившись в ёмкие тома?

Великие писали о великом,

Любовь и смерть для них что две сестры,

И целовали груди, как сыры

Жуёт гурман с приправой-базиликом.

Но что мне те, которые усопли,

Ничем не отличаясь от других,

Когда в груди букет из личных воплей

Умолк мышонком в клюве пустельги?

Отелло, Одиссей или Ромео –

Всё театрально до финальных сцен –

Я тоже так душить себя умею

За годы лжи и за стриптиз измен!..

На полке дня единственный роман…