Стихотворения том 2

Коль мрак тебе не нравится, я вновь зажгу свечу, Над рукотворной статуей тревожно помолчу...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СВЕРНУЛСЯ В КОКОН.

Свернулся в кокон...

Ах, какая стынь!

Похрустывают ломкие запястья...

Легко отгородиться от святынь,

Не одаривших человека счастьем.

Забыть иконность нежного лица,

Ресниц пушистых смятую бессонность,

Внедриться телом в сферу небосклона

Со строками Хайяма-мудреца...

От мира и любви я отчуждён!

Прошу не посещать мою обитель,

Ты – явь живая, я – дурманный сон,

Ты инженю, а я последний зритель.

Чем дольше сон, тем резче рубежи,

Перебивает запахи полынность...

Свернулся в кокон.

Продолжаю жить.

А ты останься девочкой невинной...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Непосредственные, будто живые,

Проплывают облака кучевые,

Проливаясь кутерьмой бытовою

Над беспутною моей головою.

Пересыщенный тревогой мирскою,

Не способен я ужиться с покоем,

В неизведанную даль, как придётся,

Удалиться бы мне первопроходцем.

И шагать бы в колдовство по рассветам,

И расстёгивать туманам корсеты,

С придыханьем пить молочную свежесть

Одурманенных моих побережий.

Не пойму я, что со мной происходит,

То ли сердце в напряжении вроде,

То ли просто отстраниться желаю

От непрошеной любви, дорогая...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Самолюбив.

Завистлив.

И взрываюсь,

Когда чего-то очень не по мне,

Но привыкаю, чтобы хата с края

Без личного портрета на стене.

Там, в гулком мире, есть кому бороться,

Качать права и руки распускать,

А я уже пресыщен благородством

И мотоцикл сменил на самокат.

Что тарахтеть, дымя на перекрёстках,

Когда вокруг могучие ландо

Тебя втирают в узкую полоску

Между бордюром и родным гнездом!

Слова роняю грустно и беззлобно…

Не для того, чтоб выплеснуть на мир

Какую-то помойную подробность

Сожительства антуража с людьми!

Нет-нет, зачем?

Далёк я от экстазов,

Солома жизни не пучок цветов,

Но как приятно жить среди фантазий

Собою же придуманных стихов!

В них я и ты, и третий кто-то, лишний,

А, может быть, не лишний он совсем,

И ты к нему сбежишь служанкой Кришны

От кучи недописанных поэм.

На лоб прилепишь кастовые знаки

И, изгибаясь в полутьме ночной,

Швырнёшь мои слова за буераки

Той жизни, что смиряется со мной…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

На войне как на войне,

Пули свищут в снегопаде

И солдата лихорадит,

Если думать о жене.

Прислониться бы на час,

Нет, хотя бы на минуту

К животворному уюту,

К светлой ласковости глаз!

И заполнить тишиной

Воющий багровый воздух,

Чтоб в глазах сияли звёзды,

Пережженные войной...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Опечалилась бумага...

Может быть, она права,

очень стал я жаден, скряга,

на хорошие слова,

и не ставлю запятые

вместо точек, хоть умри,

там, где мысли не простые

в жгут сплели календари.

Замело бураном тропы,

лыжи прячутся в углу,

вены вычернила копоть,

сажа запеклась в смолу;

пережгло дегтярным цветом

у берёзы бересту,

белый цвет стал раритетом

и пугает темноту.

Странен мир немой разлуки,

эхо глохнет между стен

и не разрушает звуком

панцирь, кокон, цепи, плен;

за решёткой междометий

в авторучке сохнет гель...

Март переживу я третьим

и таким войду в апрель...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Валентина, Валентина,

Сколько пролетело лет

От походов по малину

На потерянной Земле

До сегодняшнего мига

Без вчерашнего тепла,

Без испуганного: Игорь,

Вон гадюка поползла!

Это уж, а не гадюка,

Не ведьмачье помело!..

Время царствующим дюком

К принцу Валю увело.

И остался я с любовью

На руках наедине

То ль мишенью для злословья,

То ль птенцом щегла на пне.

Валентина, Валентина,

Берестяный туесок

Не заполнился малиной

По скрипучий ободок;

Но зато в копёшке сена

У приречной полосы

Я ласкал её колени

В предвечерние часы.

Это было, было, было

И не требовало мзды!..

На реке покрылись илом

Полудетские следы;

Натуральный, не былинный,

Плещется в лицо февраль:

Валентина, Валентина,

Милая моя печаль!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Стих написан совместно с дамой-инкогнито.

Я окуну продрогшие ладони

в осенний день

и тополь пожелтевший

моей щеки коснётся

он запомнил

несбывшиеся шорохи надежды

по ним я жизнь промерила шагами

хрусталь любви за веками припрятав

и жертвенно озолотилась Вами

и отказалась странствовать по датам

я Вас не жду но почему-то верю

что переменчивы осенние ветра

что Вы стоите за дождливой дверью

весь в патине как слиток серебра;

беззвучен

тишины не нарушает

от Вашей трубки горечи дымок

и очень жаль не поняла тогда я

влечений Ваших к суете дорог

не поняла

мне не в награду это

зови теперь былое не зови

в нём навсегда утеряны секреты

взрывной и кратковременной любви

мой ласковый и невозможный тополь

печаль мою хранить тебе не надо