Стихотворения том 2
Шрифт:
Самому мне нужен плотик
В океане из прорух…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Очарованные строки побежали...
Под невежественный локоть,
Не теряя с миром связь,
Очарованные строки
Побежали, торопясь.
Слово к слову ожерельем,
Буква к букве огоньком…
Сумрак свистнул свиристелью
И накрыл тебя платком.
Спи!
А мне уже не спится,
Я ещё поговорю
С растревоженной страницей,
Пригвождёной к сентябрю.
Ей в тисках моих незнаний
Невозможно
Ком цветных воспоминаний
Переглаживать в стекло.
Чтоб ни шороха, ни сдвига,
Чтоб по ровной полосе
Шёл живущий Белкин Игорь,
Неприметный, как и все.
Как и все, что дышат рядом
И не претендуют на
Всероссийские награды…
Ну и ладушки, страна!
Мы пахали, мы летали,
Защищали рубежи
Не за ради той медали,
А затем, чтоб просто жить!
Жить и слушать свиристелей
И стишата сочинять,
И за то, чтоб ты хотела
Остро чувствовать меня…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Без претензии на жалость,
без намёка на усталость,
всё, что у меня осталось –
это здесь в строке тяжёлой
без оглядки на весёлость
или в лёгкой, озорной,
торопящейся за мной!
Торопись, я скоро сгину,
годы подпирают спину,
не сдержать мне их лавину
и не выстроить защиту
из разбитого корыта
и словесной шелухи,
истекающей в стихи!
Говорят, кому-то в радость...
Только утешать не надо
относительно расклада
жизни на «что есть» и «было»,
на былую прямокрылость
и на нынешние мхи,
сгладившие все грехи...
Ха! – скажу я громко-громко,
не снимая с плеч постромки, --
знать бы, где стелить соломку
для вчерашнего паденья
при борьбе с неясной тенью,
я бы нынче был смешон,
как безрукий Аполлон!
А пока довольно ловко
с нажитой давно сноровкой
я лиричную винтовку
чищу шомполом, и кряду
ежедневно шлю заряды
на бумажный чистый лист –
слава мне, я оптимист!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Не ругайте, не хулите, не гоните зиму прочь!
Оттепель ей моет ноги как заботливая дочь.
По хрустальности мгновений капли звонкие стучат, В частоту моих пульсаций попадая наугад.
Тук-тук-тук, опять молчанье, тук-тук-тук, биенье вновь…
Примеряет дочка маме серые полотна снов,
А у той глаза синеют и слеза течёт рекой:
Возврати передник белый, для чего мне цвет другой?
У меня бунтует сердце, просится оно за грудь,
Чтоб расплавленной ледышкой к милой девушке скользнуть, Но она над миром мчится, улетая за февраль,
Где объятья раскрывает март, весенний месяц-враль.
Тук-тук-тук, стучат капели… резонирую в ответ…
В пустоту, в необъяснимость, в нежеланье, в первоцвет…
Правит
оттепель зимою… ну, сатрапка, ну, змея!И напрасно мокнет в луже сердце, оторопь моя…
ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Не основанием морали
На время нижутся слова,
Но всё же я кручу педали –
Вперёд, вперёд, за острова!
Ещё два взгорбка, два подъёма,
Два спуска в глинистый овраг,
И ароматами черёмух
В меня плеснёт архипелаг.
Там разобщённое едино,
Там лыко каждое в строку,
И души лепят не из глины,
И не ссекают на скаку.
На белом розовые блики,
На синем ленты облаков,
И чудо-заросли клубники
Не для грехов, а для грешков…
Ах, до чего я аморален,
Топча святые рубежи
Благопристойных тихих спален,
Век не познавших гнусной лжи!
Одна любимая на свете,
Другие женщины не в счёт…
А время белой краской метит
Виски над розовостью щёк…
Слова ложатся на бумагу,
А я за их девятый вал
Лечу, лечу к архипелагу –
Вперёд, вперёд, за острова!
хххххххххххххххххххххххххх
По февральским снегопадам прохожу в истому дня: Я прошу вас, не пылите, не ворчите на меня!
У зари кокошник алый, у берёз российских грусть…
Это вечность!
К ней я тоже очень скоро прикоснусь.
Мир совою не гугукнет, не расплавится сугроб,
Ной ковчег не будет строить, чтобы пережить потоп.
Всё обыденно и чисто, даль привычна и светла,
В море чувства и искусства капли падают с весла…
Я у края, вы у центра…
Боже мой, какая блажь!
По апрелю вновь берёзы будут править макияж.
В треске почек позаглохнет мой смешной речитатив –
Это нужно, чтобы время не состарилось в пути…
хххххххххххххххххххххххххххххххххх
По прелым листьям прохожу, и осень дёргаю за спицы.
В лесу такая тишина, которой век мне не напиться.
На серых нитях паутин дрожит роса, переливаясь…
Ах, тишина, ну, почему ты молчаливая такая?
Тугие шишки от сосны и вертолётики от липы…
Законсервирована жизнь в них мегабайтами по чипам.
Сноп информации плеснёт и, нате вам, ростком белёсым
Проклюнет мир над головой одна из самых юных вёсен.
А я по осени скачусь, дожив ноябрь до упора,
В страну иную, где молчат и не ведут переговоров
О лишнем дне в среде людей, загруженных своей заботой
Рассветы новые встречать и биться птицами в полёте…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
То, что сердце настучало.
Можно ль выразить словами
то, что сердце настучало,
что под алыми крылами
мчит к последнему причалу,
и покашливает глухо,
и подраненною птицей
падает в судьбу-проруху