Стихотворения. Проза
Шрифт:
На первый день месяца Зайца поднимаемся на священную гору. 141 Когда-то в древности эту гору называли Футара — гора Двойного Запустения, но когда великий учитель Кукай основал здесь монастырь, 142 он изволил изменить ее название на Никко — гора Солнечного света. Верно, прозрел он грядущее, удаленное от него на тысячу лет: ныне свет, от этой горы исходящий, озаряет просторы небес, благодать достигает самых отдаленных уголков земли, и все четыре сословия пребывают в мире и покое. Но вот, кое-какие обстоятельства вынуждают меня отложить кисть.
141
…поднимаемся на священную гору — т. е. в монастырь Тосегу, расположенный на горе Никкодзан.
142
…когда великий учитель Кукай основал здесь монастырь… — Кукай (или Кобо-дайси, 774–835), ученый и поэт, основатель буддийской секты Синогон. На самом деле храм был основан преподобным Седо в годы Энряку (782–806).
Вершина горы Курогами — Черные пряди — затянута дымкой, на ней еще белеет снег.
Обривши главу, Платье сменил на горе Черные пряди. 143Сора
Сора
143
«Обривши главу…» — в стихотворении Сора обыгрывается название горы и тема пострига. «Смена одежд», означая облачение в монашеское платье, одновременно ассоциируется с праздником «смены одежд» (см. примеч. 104).
Если подняться в горы чуть больше, чем на двадцать тё, то увидишь водопад. Поток воды, возникнув на миг на вершине грота, с высоты сто сяку стремительно низвергается на изумрудное ложе из громоздящихся камней и скал. Поскольку водопадом принято любоваться, укрывшись в находящейся позади пещере, то и называют его Урами-но таки — Водопад, На Который Глядят Сзади.
Ненадолго За водопадом укрылся — так начинаю Летний пост. 144144
«…так начинаю…» — имеется в виду летний пост «гэ», во время которого, начиная с 16 дня четвертого месяца, в течение 90 дней монахи, затворившись в своих кельях, постятся, переписывают и читают сутры. Скорчившись в пещерке за водопадом, Басё ощутил себя приступившим к такому летнему посту.
В Насу, в местечке, которое зовется Куробанэ, живет один мой знакомец, и, предпочтя самый короткий путь, мы двинулись прямо через поля и луга. Пока шли по направлению к видневшейся вдалеке деревне, пошел дождь и смерклось. Остановились на ночь в крестьянском доме, а утром снова побрели по полям. По пути нам попались пасущиеся на лугу лошади. Заметив неподалеку косившего траву человека, я стал умолять его одолжить нам лошадь, и он, даром что грубый мужик, оказался не лишенным чуткости. «Не знаю, как и быть, — сказал он, — но боюсь, что не знакомым со здешними местами путникам недолго и заблудиться в этих бесконечных лугах. Возьмите же лошадь, а когда доедете до цели, отправьте ее назад», — с этими словами он дал нам лошадь. Двое ребятишек побежали за ней по пятам. Девочку звали Касанэ. Это непривычное слуху имя звучало так нежно, что Сора сказал:
Касанэ — Такое имя под стать Нежной гвоздике.Наконец мы добрались до человеческого жилья и, привязав мешочек с монетами к седлу, отправили лошадь обратно.
В Куробанэ мы навестили человека из монастыря Дзебодзи, управляющего при местном властителе. Велика была радость хозяина при виде неожиданных гостей, в нескончаемых беседах потекли дни и ночи, брат хозяина, имя которому Тосуй, тоже навещал нас, не пропуская ни единого утра, ни единого вечера, иногда он зазывал нас к себе, иногда нас приглашали другие его родственники, — так день проходил за днем. Однажды отправились мы побродить по окрестностям, посмотрели на то место, где когда-то гоняли собак, 145 потом, раздвигая мелкий тростник Насу, прошли к древнему погребению Тамамо-но маэ. 146 Оттуда двинулись к святилищу бога Хатимана. 147 Мне рассказали, что именно к этому божеству обращался Еити, когда, готовясь пустить стрелу в веер, воззвал: «Особо уповаю на тебя, о бог-защитник родного края, покровитель рода моего, истинно всемогущий бог Хатиман», 148 и благоговением исполнилась душа. Когда стемнело, мы вернулись в дом Тосуя.
145
…место, где когда-то гоняли… — имеется в виду место, где наездники учились ловить лисиц-оборотней (см. примеч. 141). Выпуская собаку, которая должна была изображать лису-оборотня, они гнали ее и стреляли в нее из лука.
146
…к древнему погребению Тамамо-но маэ — существует легенда о том, как золотошерстая девятихвостая лиса-оборотень, превратившись в красавицу по имени Тамамо-но маэ, пленила императора Коноэ (1139–1155, на престоле был с 1141 по 1145 г.), но разоблаченная и преследуемая Абэ Ясунари, вынуждена была спасаться бегством и в конце концов была убита в Насу, после чего ее дух превратился в камень. В месте Куробанэ, неподалеку от святилища Синохара, есть древнее погребение, которое называется Лисий курган.
147
Хатиман — бог войны и справедливости, одно из самых почитаемых божеств синтоистского культа.
148
…именно к этому божеству… — Басё имеет в виду эпизод из «Повести о доме Тайра» (см.: Повесть о Тайра / Пер. И.Л. Львовой. М.: Худ. лит., 1982. С. 511). Когда меткий стрелок Мунэтака Еити стрелял в веер с золотым кругом солнца, который держала в руке красавица, сидящая в лодке Тайра, он молился всем местным богам и в первую очередь богу Хатиману.
Неподалеку есть храм секты монахов-заклинателей Комедзи. Туда тоже были мы приглашены и посетили молельню Эн-но гедзя. 149
Летние горы. Чудотворным гэта 150 поклонившись, Отправляемся в путь.В той же провинции есть храм Унгандзи, а позади него в горах сохранились следы кельи преподобного Бутте.
Помню, рассказывал он мне, как однажды, взяв уголек от соснового факела, написал на скале:
149
Эн-но гедзя — патриарх буддийской секты аскетов («сюгэндо»), жил в эпоху Нара.
150
«Чудотворным гэта поклонившись…» — в храме Комедзи находится большая скульптура, изображающая Эн-но гедзя (см. примеч. 144), обутого в большие монашеские гэта. Паломники, проходящие мимо, непременно заходили в этот храм, считалось, что увидевшему эти гэта будет сопутствовать удача в пути.
Мне захотелось взглянуть на остатки этой кельи, но едва я взял в руки посох и приготовился двинуться к монастырю Унгандзи, нашлось немало людей, которые загорелись желанием пойти туда же, одни пригласили других, и в конце концов собралось шумное общество молодых людей, так что мы и не заметили, как добрались до подножья гор. Обступившие нас склоны казались неприступно дикими, горные теснины уходили вдаль, вокруг чернели сосны и криптомерии, зеленел напитанный влагой мох, и хотя стояла уже четвертая луна, все еще было холодно. Когда знаменитые десять видов Унгандзи 151 остались позади, мы перешли через мост и вошли в ворота.
151
Когда знаменитые десять видов… — в записках Сора перечислены «десять видов» Унгандзи: Башня на морском
берегу, Пагода в бамбуковом лесу, Лес Десяти слив, Пещера Драконьей тучи, Вершина Драгоценного камня, Вершина-Плошка, Камень, Разрезающий воду, Тысячелетний утес, Обитель Летящих облаков, Утес Прозрачно-Чистый.Очень скоро мы уже карабкались вверх по склону горы за монастырем в поисках места, где когда-то была келья Бутте, и вдруг обнаружили ее рядом с маленькой каменной пещерой на самом верху утеса. Право, мы словно увидели Заставу смерти наставника Мяо 152 или хижину на утесе Фаюня! 153
Дятел, и тот 154 Эту хижину не разрушит… Летняя роща.Такие случайно пришедшие в голову строки оставил я на столбе.
152
Наставник Мяо — знаменитый чаньский монах Юань Мяо, живший в Китае в период южно-сунской династии (XII–XIII вв.). Удалившись на гору Тяньмушань, он поселился там в каменной пещере, которую назвал Застава Смерти, где прожил, никуда не выходя, 15 лет.
153
Фаюнь — китайский монах, который жил в Китае в VI в. и основал храм Фаюнсы. Последние годы жизни он провел в маленькой хижине, которую построил на вершине утеса.
154
«Дятел, и тот…» — иначе дятел называется «тэрацуцуки» — «стучащий по храму».
Из Куробанэ мы направились к Смертоносному Камню — Сэссесэки. 155 Управляющий дал нам лошадь. Человек, который вел ее под уздцы, попросил: «Напишите мне стихи». «Что за изысканная просьба», — подумал я и тут же сочинил:
Наискосок Через поле веди коня, Кукушка.Смертоносный Камень находится у подножья горы, там, где бьют горячие ключи. Ядовитые газы, источаемые камнем, еще не утратили своей силы, земля вокруг сплошь покрыта мертвыми пчелами и бабочками, так что невозможно разглядеть даже, какого цвета песок.
155
Смертоносный Камень (Сэссесэки) — камень, на котором, согласно легенде, была убита девятихвостая лисица с золотой шерстью, та самая, которая превратилась в красавицу Тамамо-но маэ (см. примеч. 141).
Ива у ручья 156 находится в селении, которое называется Асино, ее и теперь можно найти на меже, разделяющей поля. Правитель этих земель, чиновник налогового ведомства, неоднократно писал мне: «Как хотел бы я показать тебе эту иву», а я все думал: «Ах, когда же?» — и вот сегодня наконец стою в ее тени.
Поля клочок Возделан. Вокруг ни души. Ах, эта ива…Прошло немало безотчетно-томительных дней, но вот наконец мы добрались до заставы Сиракава, впереди лежал ясный путь, и чувства наши обрели долгожданный покой. Недаром здесь когда-то искали возможности отправить письмецо в столицу… 157 Застава же эта — одна из знаменитых трех застав, 158 и человек, к изящным занятиям склонный, не может равнодушно пройти мимо. Ветер осени свищет в ушах, 159 вспоминаются алые листья кленов, 160 и покрытые молодой листвой деревья кажутся особенно прекрасными. Рядом с сверкающими белизной цветами унохана 161 пышно цветет белый терн, право, вряд ли и снежный пейзаж был пленительнее. 162 Невольно вспоминается запечатленный кистью Киесукэ случай, происшедший некогда с одним человеком, который, переезжая через эту заставу, переоделся в нарядное платье. 163
156
Ива у ручья… — Басё имеет в виду иву, воспетую Сайге: «У дороги ручей // Струится светлый и чистый. // «Под ивой в тени // Присяду на миг» — подумал. // Но долго не мог уйти».
157
…искали возможности отправить письмецо в столицу… — ср. со стихотворением Тайра Канэмори из антологии «Сюисю» (начало XI в.) — «Где посланца найти, как отправить в столицу о том письмецо, что наконец миновал я заставу Сиракава».
158
…одна из знаменитых трех застав… — имеются в виду: застава Сиракава в Иваки, застава Накосо в Хитати и застава Нэдзу в Дэва.
159
Ветер осени свищет… — Басё цитирует известное стихотворение Ноина (см. примеч. 124).
160
…вспоминаются алые листья кленов… — цитируется стихотворение Минамото Еримаса: «Столицу оставил в дымке зеленой листвы, // Но вот уж на землю // Падают алые листья у заставы Сиракава».
161
Рядом с сверкающими белизной цветами унохана… — ср. со стих. Фудзивара Суэмити: «Нет никого, кто взглянул бы на них. // У ограды // Расцвели цветы унохана. // Застава Сиракава».
162
…и снежный пейзаж был пленительнее — возможно, Басё имеет в виду стихотворение Оэ Садасигэ из антологии «Секугосюивакасю» (XIII в.): «Покинул столицу, // И один за другим потянулись // Осенние дни. // Вот уже снег побелил // Заставу Сиракава».
163
…случай, происшедший некогда с одним человеком… — в поэтическом трактате Фудзивара Киесукэ (1104–1177) «Фукуро-дзоси» приводится такой эпизод: «Говорят, что однажды человек по имени Такэда Куниюки направлялся в Митиноку, и в день, когда ему предстояло перейти через заставу Сиракава, он особенно принарядился. Когда кто-то спросил его о причинах, он ответил: «Когда-то преподобный Ноин сложил здесь песню о ветре осеннем, который свищет над заставой Сиракава (см. примеч. 124), так могу ли я оставаться в обычном платье?» Разве это не замечательно?»
Сора
Мы продвигались все дальше, и скоро переправились через реку Абукума. Слева — высокие горы Аидзунэ, справа — горная гряда, за которой лежат земли Иваки, Сома, Михару-но се, Хитати, Симоцукэ. Когда мы проходили по Болоту Отражений — Кагэнума, небо было затянуто тучами, и на дороге ничто не отражалось. 164
На станции Сукагава мы навестили Токю, 165 и он задержал нас на несколько дней. Прежде всего он спросил: «С чем прошли вы через заставу Сиракава?» И мы принялись рассказывать: «Измученные долгой дорогой, мы испытывали сильнейшую усталость и телесную, и душевную, к тому же заворожили нас окрестные виды, думы о прошлом истерзали сердце, и мысли наши были слишком неповоротливы. Но поскольку упускать такой случай показалось тем более обидным, то вот…
164
…на дороге ничто не отражалось… — место, которое называлось Кагэнума (Болото Отражений), на самом деле не было болотом, оно, если верить описаниям, славилось миражами: всаднику, глядящему перед собой на дорогу, виделись перекатывающиеся волны, в которых отражались летящие птицы, когда же он опускал взгляд вниз, ему казалось, что вода разлетается брызгами из-под копыт его лошади.
165
Токю — Сагара Идзаэмон (1638–1715), смотритель станции Сукагава, друг Басё.