Стихотворения

дышит

и молчит.

Анна Каландадзе

* * *

Что делает весна

с владениями роз?

Ей хочется

заботой их порадовать.

Шиповник

медленный свой замечает рост,

и начинают веточки подрагивать.

Как голосят

влюбленные пернатые

над каждою лужайкой и тропой!

А вот цветы, поникшие,

примятые,

перемешанные с травой.

Их, верно, парни девушкам дарили.

У тех же, видно,

помыслы свои:

они сбегают весело

в долины,

где новые цветы и соловьи.

Анна Каландадзе

* * *

О ты, чинара,

взмывшая высоко,

страшны ли тебе ветер и гроза?

На фоне просветлевшего востока

ты открываешь медленно глаза.

Всей кожей на рассвете холодея,

ты распуши листву

и так замри,

безмолвная,

как Тао и Халдея,

соединеньем неба и земли.

Назначена

для страсти и восторга

бровей твоих

надменная краса...

О ты, чинара,

взмывшая высоко,

страшны ли тебе ветер и гроза?!

Арчил Сулакаури

* * *

Опять нет снега у земли.

Снег недоступен " диковин.

Приемлю солнцепек зимы,

облокотись о подоконник.

Дымы из труб - как словеса,

чей важный смысл-абракадабра,

и голубые небеса

дивятся странности подарка.

Я даровал бы крышам снег,

будь я художник иль природа,

иначе совершенства нет

в пейзаже с тенью дымохода.

Михаил Квливидзе

И ты

О, уезжай! Играй, играй

в отъезд. Он нас не разлучает.

Ты - это я. И где же грань,

что нас с тобою различает?

Я сам разлуку затевал,

но в ней я ничего не понял.

Я никогда не забывал

тебя. И о тебе не помнил.

Мне кажется игрой смешной

мое с тобою расставанье.

Ты - это я. Меж мной и мной

не существует расстоянья.

О глупенькая! Рви цветы,

спи сладко иль вставай с постели.

Ты думаешь, что это ты

идешь проспектом Руставели?

А это - я. Мои глаза

ты опускаешь, поднимаешь,

моих знакомых голоса

ты слушаешь и понимаешь...

И лишь одно страшит меня

и угрожает непрестанно:

ты - это я. Ты - это я!

А если бы меня не стало?

Михаил Квливидзе

Гагра

Меж деревьев и дач - тишина.

Подметание улиц. Поливка.

Море... поступь его тяжела.

Кипарис... его ветка поникла.

И вот тонкий, как будто игла,

Звук возник и предался огласке,

Начинается в море игра

В смену темной и светлой окраски.

Домик около моря. О ты,

Только ты, только я в этом доме.

И неведомой формы цветы

Ты приносишь и держишь в ладони.

И один только вид из окна

Море, море вокруг - без предела!

Спали мы. И его глубина

Подступала и в окна глядела.

Мы бежали к нему по утрам,

И оно нас в себя принимало,

И текло по плечам, по рукам,

И легко холодком пронимало.

Нас вода окружала, вода,

Литься ей и вовек не пролиться.

И тогда знали мы, и тогда,

Что недолго все это продлится.

Все смешается: море и ты,

Вся печаль твоя, тайна и прелесть,

И неведомой формы цветы,

И травы увядающей прелесть.

В каждом слове твоем - соловьи

Пели, крылышками трепетали.

Были губы твои солоны,

Твои волосы низко спадали...

Снова море. И снова бела

Кромка пены. И это извечно.

Ты была? В самом деле была?

Или нет? Это мне неизвестно.

Михаил Квливидзе

Пан

Старый дуб, словно прутик, сгибаю,

Достаю в синем небе орла.

Я один колоброжу, гуляю,

Гогочу, как лихая орда.

Я хозяин заброшенных хижин,

Что мелькают в лесу кое-где.

Осторожный и стройный, как хищник,

Жадно я припадаю к еде.

Мне повадно и в стужу и в ветер

Здесь бродить и ступать тяжело.

Этот лес - словно шкура медведя,

Так в нем густо, темно и тепло.

Я охотник. С тяжелою ношей

Прихожу и сажусь у огня.

Я смеюсь этой темною ночью,

Я один - и довольно с меня!

Сказки сказываю до рассвета

И пою. А кому - никому!

Я себе открываю все это,

Я-то все рассужу и пойму.

Я по бору хожу. Слава бору!

Город - там, где отроги темны,

Мне не видно его. Слава богу!

Даже ветер с другой стороны!

Только облако в небе. Да эхо.

Да рассвет предстоящего дня.

Лишь одно только облако это,

Нет знакомых других у меня!

С длинным посохом, долгие годы,

Одинокий и вечный старик,

Я брожу. И как крепость свободы,

В чаще леса мой домик стоит!

Михаил Квливидзе

Из непосланного письма

Как сверкают и брызгают капли!

По Москве мое тело бредет.

А душа моя - в Картли. О, в Картли,

Одинокая, клич издает.

Там, где персики,

персики,

персики,

Где сияет и пахнет земля,

Там, где держатся пчелы за пестики

Белоснежных цветов миндаля...

Я такой же, как в прежние годы,

Седина моя в счет не идет.

Но душа моя, вырвавшись в горы,

В Карталинии

клич

издает!

Михаил Квливидзе

В поезде

Между нами - лишь день расстоянья.

Не прошло еще целого дня.