Стихотворения

 

«Быть знаменитым некрасиво...» Первоначальное название стихотворения «Верую», что говорит о том, что сказанное в нем предоставляет собой утверждение главных устоев, которыми руководствовался автор.

Перемена. В соответствии с основными мыслями стихотворения Пастернак писал родителям 6 янв. 1938 г.: «Людей художественной складки всегда будет тянуть к бедным, к людям трудной и скромной участи, там все теплее и выношеннее и больше, чем где бы то ни было, души и краски».

Июль. Образы стихотворения последовательно воссоздают народные представления о домовых. По дому бродит домовой.

Ночь. Стихотворение отразило чтение повести А. де Сент-Экзюпери «Ночной полет».

Ветер (Четыре отрывка о Блоке). В цикле используются ритмы, скрытые цитаты и реминисценции стихов Блока, о «стремительности и блуждающей пристальности» поэзии которого Пастернак писал в очерке «Люди и положения», как о чертах, более всего сказавшихся в его собственном творческом опыте.

В больнице. Стихотворение связано с пребыванием в Боткинской больнице с инфарктом миокарда в окт. 1952 г.

Вакханалия. В стихотворении отразились впечатления от постановки «Марии Стюарт» Шиллера в переводе Пастернака во МХАТе.

Нобелевская премия. В окт. 1958 г. Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе «За выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и за продолжение традиций великой русской прозы». Советская печать развязала громкую кампанию, в которой выбор Нобелевского комитета характеризовался как плата за «предательство», выразившееся в публикации романа «Доктор Живаго» за границей. Из-за травли и политических угроз Пастернак был вынужден отказаться от получения премии.

Божий мир. В стихотворении отразилось отношение Пастернака к безмерно возросшей после Нобелевской премии переписке. «...бури и анафематствования местного происхождения ничто по сравнению с тем, что ко мне приходит и тянется со всего мира. Я утопаю в грудах писем из-за границы, – писал Пастернак 12 дек. 1958 г. Л.А. Воскресенской. – Говорил ли я Вам, что однажды наша переделкинская сельская почтальонша принесла мне их целую сумку, пятьдесят четыре штуки сразу. И каждый день по двадцати. В какой-то большой доле это все же упоенье и радость, – душевное единенье века».