В синем небе, в темной глубиНад собором – тишина.Мы одну и ту же любим,Легковейная весна.Как согласны мы мечтами,Благосклонная весна!Не шелками, не речамиПокорила нас она.Удивленными очамиМы с тобой покорены,Над округлыми плечамиКосы в узел сплетены.Эта девушка узналаЧары легкие весны,Мгла весенняя сплеталаЕй задумчивые сны.Опустила покрывало,Руки нежные сплела,Тонкой стан заколдовала,В храм вечерний привела,Обняла девичьи плечи,Поднялась в колокола,Погасила в храме свечи,Осенила
купола,И за девушкой – далечеВ синих улицах – весна,Смолкли звоны, стихли речи,Кротко молится она…В синем небе, в темной глубиНад собором – тишина.Мы с тобой так нежно любим,Тиховейная весна!Ноябрь 1906
Балаган
Ну, старая кляча, пойдем ломать своего Шекспира!
Кин
Над черной слякотью дорогиНе поднимается туман.Везут, покряхтывая, дрогиМой полинялый балаган.Лицо дневное АрлекинаЕще бледней, чем лик Пьеро.И в угол прячет КоломбинаЛохмотья, сшитые пестро…Тащитесь, траурные клячи!Актеры, правьте ремесло,Чтобы от истины ходячейВсем стало больно и светло!В тайник души проникла плесень,Но надо плакать, петь, идти,Чтоб в рай моих заморских песенОткрылись торные пути.Ноябрь 1906
Твоя гроза меня умчала…
Твоя гроза меня умчалаИ опрокинула меня.И надо мною тихо всталаСинь умирающего дня.Я на земле грозою смятыйИ опрокинутый лежу.И слышу дальние раскаты,И вижу радуги межу.Взойду по ней, по семицветнойИ незапятнанной стезе –С улыбкой тихой и приветнойСмотреть в глаза твоей грозе.Ноябрь 1906
В час глухой разлуки с морем…
В час глухой разлуки с морем,С тихо ропщущим прибоем,С отуманенною далью –Мы одни, с великим горем,Седины свои закроемБелым саваном – печалью.Протекут еще мгновенья,Канут в темные века.Будут новые виденья,Будет старая тоска.И, в печальный саван кроясь,Предаваясь тайно горю,Не увидим мы тогда, –Как горит твой млечный пояс!Как летит к родному морюСеребристая звезда!Ноябрь 1906
Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!..
Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!В темных провалах, где дышит гроза,Вижу зеленые злые глаза.Ты ли глядишь, иль старуха – сова?Чьи раздаются во мраке слова?Чей ослепительный плащ на летуПуть открывает в твою высоту?Знаю – в горах распевают рога,Волей твоей зацветают луга.Дай отдохнуть на уступе скалы!Дай расколоть это зеркало мглы!Чтобы лохматые тролли, визжа,Вниз сорвались, как потоки дождя,Чтоб над омытой душой в вышинеДень золотой был всерадостен мне!Декабрь 1906
В серебре росы трава…
В серебре росы трава.Холодна ты, не жива.Слышишь нежные слова?Я склонился. Улыбнись.Я прошу тебя: очнись.Месяц залил светом высь.Вдалеке поют ручьи.Руки белые твои –Две холодные змеи.Шевельни смолистый злак.Ты открой твой мертвый зрак.Ты подай мне тихий знак.Декабрь 1906
Усталость
Кому назначен темный жребий,Над тем не властен хоровод.Он, как звезда, утонет в небе,И новая звезда взойдет.И краток путь средь долгой ночи,Друзья, близка ночная
твердь!И даже рифмы нет корочеГлухой, крылатой рифмы: смерть.И есть ланит живая алость,Печаль свиданий и разлук…Но есть паденье, и усталость,И торжество предсмертных мук.14 февраля 1907
Придут незаметные белые ночи…
Придут незаметные белые ночи.И душу вытравят белым светом.И бессонные птицы выклюют очи.И буду ждать я с лицом воздетым,Я буду мертвый – с лицом подъятым.Придет, кто больше на свете любит:В мертвые губы меня поцелует,Закроет меня благовонным платом.Придут другие, разрыхлят глыбы,Зароют, – уйдут беспокойно прочь:Они обо мне помолиться могли бы,Да вот – помешала белая ночь!18 марта 1907
Зачатый в ночь, я в ночь рожден…
Зачатый в ночь, я в ночь рожден,И вскрикнул я, прозрев:Так тяжек матери был стон,Так черен ночи зев.Когда же сумрак поредел,Унылый день повлекКлубок однообразных дел,Безрадостный клубок.Что быть должно – то быть должно,Так пела с детских летШарманка в низкое окно,И вот – я стал поэт.Влюбленность расцвела в кудряхИ в ранней грусти глаз.И был я в розовых цепяхУ женщин много раз.И всё, как быть должно, пошло:Любовь, стихи, тоска;Всё приняла в свое руслоСпокойная река.Как ночь слепа, так я был слеп,И думал жить слепой…Но раз открыли темный склеп,Сказали: Бог с тобой.В ту ночь был белый ледоход,Разлив осенних вод.Я думал: «Вот, река идет».И я пошел вперед.В ту ночь река во мгле была,И в ночь и в темнотуТа – незнакомая – пришлаИ встала на мосту.Она была – живой костерИз снега и вина.Кто раз взглянул в желанный взор,Тот знает, кто она.И тихо за руку взялаИ глянула в лицо.И маску белую далаИ светлое кольцо.«Довольно жить, оставь слова,Я, как метель, звонка,Иною жизнию жива,Иным огнем ярка».Она зовет. Она манит.В снегах земля и твердь.Что мне поет? Что мне звенит?Иная жизнь? Глухая смерть?12 апреля 1907
С каждой весною пути мои круче…
С каждой весною пути мои круче,Мертвенней сумрак очей.С каждой весною ясней и певучейТаинства белых ночей.Месяц ладью опрокинул в последнейБледной могиле, – и вотСтертые лица и пьяные бредни…Карты… Цыганка поет.Смехом волнуемый черным и громким,Был у нас пламенный лик.Свет набежал. Промелькнули потемки.Вот он: бесстрастен и дик.Видишь, и мне наступила на горло,Душит красавица ночь…Краски последние смыла и стерла…Что ж? Если можешь, пророчь…Ласки мои неумелы и грубы.Ты же – нежнее, чем май.Что же? Целуй в помертвелые губы.Пояс печальный снимай.7 мая 1907
Девушке
Ты перед ним – что стебель гибкий,Он пред тобой – что лютый зверь.Не соблазняй его улыбкой,Молчи, когда стучится в дверь.А если он ворвется силой,За дверью стань и стереги:Успеешь – в горнице немилойСухие стены подожги.А если близок час позорный,Ты повернись лицом к углу,Свяжи узлом платок свой черныйИ в черный узел спрячь иглу.И пусть игла твоя вонзитсяВ ладони грубые, когдаВ его руках ты будешь биться,Крича от боли и стыда…И пусть в угаре страсти грубойОн не запомнит, сгоряча,Твои оттиснутые зубыГлубоким шрамом вдоль плеча!6 июня 1907