Наш корабль с заданиемВ море уходил.Я ж некстати в госпитальУгодил!Разлучась с просторамиВсех морей и скал,Сразу койку белуюНенавидеть стал.Думал,Грусть внезапнуюКак бы укротить?Свой недуг мучительныйЧем укоротить?– Жизнь! —Иронизировал, —Хоть кричи «ура»! —Но в палату шумнуюВдруг вошла сестра.– Это вы бунтуете? —В голосе укор.Ласковей добавила:– Сделаем укол.Думал я о чуткостиРук, державших шприц,И
не боли —РадостиНе было границ…
Вспомнилось море
Крыша. Над крышей луна.Пруд. Над прудом бузина.Тихо. И в тишинеВспомнилось море мне.Здесь бестревожно.А там,В хмуром дозоре ночном.Может, сейчас морякамСыгран внезапный подъем.Тополь. Ограда. Скамья.Пташек неровный полет…Скоро из отпуска яСнова уеду на флот.Я расскажу, как у насДружным звеном из воротС радостью в утренний часВ поле выходит народ.Я в чистоте берегуГордое званье «матрос»,Я разлюбить не смогуКрай, где родился и рос.Крыша. Над крышей луна.Пруд. Над прудом бузина…С детства нам дорог такойРодины светлый покой.
Жизнь – океан, волнуемый скорбями
Жизнь – океан, волнуемыйскорбями,Но ты всегда не робкий былпловец,Ты скован был вселенскимицепями,Но лучших чувств ты был всегдапевец!Пусть бьют ключом шампанское истарка!Я верю в то – ты мнене прекословь! —Что нет на свете лучшегоподарка,Чем в день рожденьяобщая любовь!
Начало любви
Помню ясно,Как вечером летнимШел моряк по деревне —и вотПервый раз мы увидели лентуС гордой надписью«Северный флот».Словно бурями с моряпахнуло,А не запахом хлеба с полей,Как магнитом к нему потянуло,Кто-то крикнул:«Догоним скорей».И когда перед ним появилисьМы, взметнувшие пыль с большака,Нежным блеском глаза осветилисьНа суровом лице моряка.Среди шумной ватаги ребячьей,Будто с нами знакомый давно,Он про море рассказывать начал,У колодца присев на бревно.Он был весел и прост в разговоре,Руку нам протянул: «Ну пока!»…Я влюбился в далекое море,Первый раз повстречав моряка!
Письмо
Дорогая! Любимая! Где ты теперь?Что с тобой? Почему ты не пишешь?Телеграммы не шлешь… Оттого лишь – поверь,Провода приуныли над крышей.Оттого лишь, поверь, не бывало и дняБез тоски, не бывало и ночи!Неужели – откликнись – забыла меня?Я люблю, я люблю тебя очень!Как мне хочется крикнуть: «Поверь мне! Поверь!»Но боюсь: ты меня не услышишь…Дорогая! Любимая! Где ты теперь?Что с тобой? Почему ты не пишешь?
Или в жизнь ворвалась вьюга
Т. С.
Или в жизнь ворвалась вьюга,Нежность чувств развеяв в дым,Иль забудем друг про другаЯ с другой,а ты – с другим?Сочинять немного чести.Но хотел бы я мелькомПосидеть с тобою вместеНа скамье под деревцом,И обнять тебя до боли,Сильной грусти не стыдясь.Так, чтоб слезы поневолеИз твоих катились глаз.
Я тебя целовал
Я тебя целовал сквозь слезы.Только
ты не видела слез,Потому что сырой и темнойБыла осенняя ночь.По земле проносились листья,А по морю – за штормом шторм,Эти листья тебе остались,Эти штормы достались мне.Широко, отрешенно, грозноБились волны со всех сторон,Но порой затихало мореИ светилась заря во мгле.Я подумал, что часто к морюТы приходишь и ждешь меня,И от этой счастливой мыслиБудто солнце в душе зажглось!Пусть тебе штормовые стоныВыражают мою печаль,А надежду мою и верностьВыражает заря во мгле…
Ты с кораблем прощалась…
С улыбкой на лице и со слезамиОсталась ты на пристани морской,И снова шторм играет парусамиИ всей моей любовью и тоской!Я уношусь куда-то в мирозданье,Я зарываюсь в бурю, как баклан, —За вечный стон, за вечное рыданьеЯ полюбил жестокий океан.Я полюбил чужой полярный городИ вновь к нему из странствия вернусьЗа то, что он испытывает холод,За то, что он испытывает грусть,За то, что он наполнен голосами,За то, что там к печали и добруС улыбкой на лице и со слезамиТы с кораблем прощалась на ветру…
Березы
Я люблю, когда шумят березы,Когда листья падают с берез.Слушаю – и набегают слезыНа глаза, отвыкшие от слез.Все очнется в памяти невольно,Отзовется в сердце и в крови.Станет как-то радостно и больно,Будто кто-то шепчет о любви.Только чаще побеждает проза,Словно дунет ветер хмурых дней.Ведь шумит такая же березаНад могилой матери моей.На войне отца убила пуля,А у нас в деревне у оградС ветром и с дождем шумел, как улей,Вот такой же поздний листопад…Русь моя, люблю твои березы!С первых лет я с ними жил и рос.Потому и набегают слезыНа глаза, отвыкшие от слез…
Пос. Приютино, 1957
Не подберу сейчас такого слова
Не подберу сейчас такого слова,Чтоб стало ясным все в один момент.Но не забуду Кольку БеляковаИ Колькин музыкальный инструмент.Сурова жизнь. Сильны ее удары,И я люблю, когда взгрустнется вдруг,Подолгу слушать музыку гитары,В которой полон смысла каждый звук.Когда-то я мечтал под темным дубом,Что невеселым мыслям есть конец,Что я не буду с девушками грубымИ пьянствовать не стану, как отец.Мечты, мечты… А в жизни все иначе.Нельзя никак прожить без кабаков.И если я спрошу: «Что это значит?» —Мне даст ответ лишь Колька Беляков.И пусть сейчас не подберу я слова.Но я найду его в другой момент,Чтоб рассказать про Кольку БеляковаИ про его чудесный инструмент.
1957
Воспоминание
Помню, луна смотрела в окно.Роса блестела на ветке.Помню, мы брали в ларьке виноИ после пили в беседке.Ты говорил, что покинешь дом,Что жизнь у тебя в тумане,Словно в прошлом, играл потом«Вальс цветов» на баяне.Помню я дождь и грязь на дворе,Вечер темный, беззвездный,Собака лаяла в конуреИ глухо шумели сосны…