Стихотворения

Смерть Ивана

Помирает царь, православный царь!Колокол стозвонный раскачал звонарь.От басовой меди облака гудут.Собрались бояре, царской смерти ждут.Слушают бояре колокольный гром:Кто-то будет нынче на Руси царем? А на колокольне, уставленной в зарю,Весело, весело молодому звонарю.Гулкая медь,Звонкая медь,Как он захочет, так и будет греметь! «Где же то, Иване, жены твои?» —«В монастырь отправлены,Зельями отравлены…» —«Где же то, Иване, слуги твои?» —«Пытками загублены,Головы отрублены…» —«Где же то, Иване, дети твои?» —«Вот он старший – чернец,Вот он младший – птенец.Ни тому, ни другомуНе по чину венец…» —«Где же, царь-государь, держава твоя?» —«Вот она, Господи, держава моя…» А на колокольне, уставленной в зарю,Весело, весело молодому звонарю.Он по сизой зареРаспугал сизарей.А может, и вовсе не надо царей?Может, так проживем,Безо всяких царей,Что хочешь – твори,Что хошь – говори,Сами себе цари,Сами государи. Лежит Иван, в головах свеча.Лежит Иван, не молитву шепча.Кажется Ивану, что он криком кричит,Кажется боярам, что он молча лежит,Молча лежит, губами ворожит.Думают бояре: хоть бы встал он сейчас,Хоть потешил себя, попугал бы он нас! А на колокольне, уставленной в зарю,Весело, весело молодому звонарю. Раскачалась звонница —Донн-донн!Собирайся, вольница,На Дон, на Дон!Буйная головушка,Хмелю не проси!..Грозный царь преставился на Руси.Господи, душу его спаси… 1950–1952?

Дует ветер

Дует ветер однолучныйИз дали, дали степной,Ветер сильный, однозвучный,Постоянный, затяжной. Этот ветер обдуваетГород с ног до головы.Этот ветер навеваетПыль земли и пыль травы. И вокруг легко и гулкоПодпевают целый деньВсе кларнеты переулков,Все органы площадей. Как оркестры духовые,Трубы города гудят,Даже окна слуховыеСловно дудочки дудят. Окна с петель рвутся в гуде,Двери бьют о косяки.И бегут навстречу люди,Распахнув воротники. Январь 1957

"Я наконец услышал море…"

Я наконец услышал море, —Оно не покладая рукРаскатывало у БомбориЗа влажным звуком влажный звук. Шел тихий дождь на побережье,И, не пугая тишины,Пел только мужественно-нежный,Неутомимый звук волны. Я засыпал под этот рокот,И мне приснился сон двойной:То слышал я орлиный клекот,То пенье женщины одной. И этот клекот, это пеньеИ осторожный шум дождяСплелись на грани сновиденья,То приходя, то уходя… Апрель или май 1956

Цирк

Отцы поднимают младенцев,Сажают в моторный вагон,Везут на передних сиденьяхКуда-нибудь в цирк иль в кино.И дети солидно и важноВ трамвайное смотрят окно. А в цирке широкие двери,Арена, огни, галуны,И прыгают люди, как звери,А звери, как люди, умны. Там слон понимает по-русски,Дворняга поет по-людски.И клоун без всякой закускиГлотает чужие платки. Обиженный кем-то коверныйНесет остроумную чушь.И вдруг капельмейстер проворныйОркестру командует туш. И тут верховые наядыСлетают с седла на песок.И золотом блещут наряды,И купол, как небо, высок. А детям не кажется страннымЯвление этих чудес.Они не смеются над пьяным,Который под купол полез. Не могут они оторватьсяОт этой высокой красы.И только отцы веселятсяВ серьезные эти часы. 1956

Золушка

Веселым зимним солнышкомДорога залита.Весь день хлопочет Золушка,Делами занята. Хлопочет дочь приемнаяУ мачехи в дому.Приемная-бездомная,Нужна ль она кому? Белье стирает Золушка,Детей качает Золушка,И напевает Золушка —Серебряное горлышко. В окне – дорога зимняя,Рябина, снегири.За серыми осинамиБледнеет свет зари. А глянешь в заоконныеПросторы без конца —Ни пешего, ни конного,Ни друга, ни гонца. Посуду моет Золушка,В окошко смотрит Золушка,И напевает Золушка:«Ох, горе мое, горюшко!» Все сестры замуж выданыЗа ближних королей.С невзгодами, с обидамиВсе к ней они да к ней. Блестит в руке иголочка.Стоит в окне зима.Стареющая ЗолушкаШьет туфельку сама… 1957

Сказка

Мальчик строил лодку.И построил лодку.И поплыл по речкеВ тихую погодку.Лодка острым носомВоду бороздила.Облако дорогуЕй загородило. Мальчик въехал в облако,В белое, густое.А за первым облаком —Облако второе,Облако пуховое,Облако из снега. А за третьим облакомНачиналось небо. Мальчик плыл не речкою,Мальчик плыл по Млечному,По небу проточномуВ сторону восточную. Мальчик плыл по звездам,К месяцу тянулся.Покатался по небуИ домой вернулся.

"О, много ли надо земли…"

О, много ли надо землиДля дома, для поля, для луга,Чтоб травами пела округаИ море шумело вдали? О, много ли надо земли,Чтоб очи продрать на рассветеИ видеть, как шумные детиПускают в ручьях корабли; Чтоб в зарослях возле селаЧеремуха жарко дышалаИ ветвь поцелуям мешала —И все ж помешать не могла? О, много ли надо землиДля тропки, проселка, дороги,Чтоб добрые псы без тревогиДремали в нагретой пыли? О, много ли надо землиДля истины, веры и права,Чтоб засека или заставаЛюдей разделять не могли? 1957

Элегия

Дни становятся все сероватей.Ограды похожи на спинки железных кроватей.Деревья в тумане, и крыши лоснятся.И сны почему-то не снятся.В кувшинах стоят восковые осенние листья,Которые схожи то с сердцем, то с кистьюРуки. И огромное галок семейство,Картаво ругаясь, шатается с места на место.Обычный пейзаж! Так хотелось бы неторопливоПисать, избегая наплываОбычного чувства пустого неверьяВ себя, что всегда у поэтов под дверьюСмеется в кулак и настойчиво трется,И черт его знает – откуда берется! Обычная осень! Писать, избегая неверьяВ себя. Чтоб скрипели гусиные перьяИ, словно гусей белоснежных станицы,Летели исписанные страницы…Но в доме, в котором живу я — четырехэтажном, —Есть множество окон. И в каждомВиднеются лица:Старухи и дети, жильцы и жилицы.И смотрят они на мои занавески,И переговариваются по-детски:– О чем он там пишет? И чем он там дышит?Зачем он так часто взирает на крыши,Где мокрые трубы, и мокрые птицы,И частых дождей торопливые спицы? —А что, если вдруг постучат в мои двери и скажут: – Прочтите.Но только учтите,Читайте не то, что давно нам известно,А то, что не скучно и что интересно…– А что вам известно?– Что нивы красивы, что люди счастливы,Любовь завершается браком,И свет торжествует над мраком.– Садитесь, прочту вам роман с эпилогом.– Валяйте! – садятся в молчании строгом.И слушают. Он расстается с невестой.(Соседка довольна. Отрывок прелестный.)Невеста не ждет его. Он погибает.И зло торжествует. (Соседка зевает.)Сосед заявляет, что так не бывает,Нарушены, дескать, моральные нормыИ полный разрыв содержанья и формы…– Постойте, постойте! Но вы же просили…– Просили! И просьба останется в силе…Но вы же поэт! К моему удивленью,Вы не понимаете сути явлений,По сути – любовь завершается браком,А свет торжествует над мраком.Сапожник Подметкин из полуподвала,Положим, пропойца. Но этого малоДля литературы. И в роли герояДолжны вы его излечить от запояИ сделать счастливым супругом Глафиры,Лифтерши из сорок четвертой квартиры.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .На улице осень… И окна. И в каждом окошкеЖильцы и жилицы, старухи, и дети, и кошки.Сапожник Подметкин играет с утра на гармошке.Глафира выносит очистки картошки.А может, и впрямь лучше было бы в мире,Когда бы сапожник женился на этой Глафире?А может быть, правда – задача поэтаУпорно доказывать это:Что любовь завершается браком,А свет торжествует над мраком.

Черный тополь

Не белый цвет и черный цветЗимы сухой и спелой —Тот день апрельский был одетОдной лишь краской – серой. Она ложилась на снега,На березняк сторукий,На серой морде битюгаЛежала серой скукой. Лишь черный тополь был один —Весенний, черный, влажный.И черный ворон, нелюдим,Сидел на ветке, важный. Стекали ветки как струи,К стволу сбегали сучья,Как будто черные ручьи,Рожденные под тучей. Подобен тополь был к тому жИ молнии застывшей,От серых туч до серых лужВесь город пригвоздившей. Им оттенялась белизнаНа этом сером фоне.И вдруг, почуяв, что весна,Тревожно ржали кони. И было все на волоске,И думало, и ждало, И, словно жилка на виске,Чуть слышно трепетало —И талый снег, и серый цвет,И той весны начало. Апрель 1956

Зрелость

Приобретают остроту,Как набирают высоту,Дичают, матереют,И где-то возле сорокаВдруг прорывается строка,И мысль становится легка.А слово не стареет. И поздней славы шепотокНемного льстив, слегка жесток,И, словно птичий коготок,Царапает, не раня.Осенней солнечной строкойПриходит зрелость и покой,Рассудка не туманя. И платят позднею ценой:«Ах, у него и чуб ржаной!Ах, он и сам совсем иной,Чем мы предполагали!»Спасибо тем, кто нам мешал!И счастье тем, кто сам решал, —Кому не помогали! 1956

Из детства

Я – маленький, горло в ангине.За окнами падает снег.И папа поет мне: «Как нынеСбирается вещий Олег…» Я слушаю песню и плачу,Рыданье в подушке душу,И слезы постыдные прячу,И дальше, и дальше прошу. Осеннею мухой квартираДремотно жужжит за стеной.И плачу над бренностью мираЯ, маленький, глупый, больной. 1956