Стилет - Обратный отсчет

– Что, мать твою, происходит, Витя? Вы что, охренели? Это, блядь, что, демонстрационный взрыв?!

– Это трагическая случайность, Анатолий Иванович.

– Что?!

– Мы их предупредили, чтобы они десантировались. Вмешался второй пилот, и бомба сработала.

– Вы е........сь. Я запрещаю продолжение операции, майор. Выдавайте им коды и сажайте самолет!

– Уже поздно, - тихо проговорил Виктор.
– Колесо закрутилось.

– Ты сошел с ума.

– Товарищ генерал, Анатолий Иванович, это трагическая случайность, не более того. Но сейчас все складывается успешно. Машина с "объектом" уже следует в сторону аэропорта Внуково, и мы их там встретим.

– Трагическая случайность... В воздухе триста пассажиров. Ты это понимаешь?!

– Так точно. Как только "объект" будет у нас, мы выдаем им дискету.

– Нет! Вы выдаете им дискету сейчас. Я сыт по горло твоими случайностями.

– Может, выдать им и название ключевого файла, товарищ генерал? Это будет означать конец операции. Но я сделаю все, что вы прикажете.

Генерал Панкратов некоторое время молчал. Потом проговорил:

– Ты знаешь, что "объект" конвоирует твой старый друг, Воронов?

– Так точно.

– И тебе наплевать, если с ним тоже произойдет какая-либо "трагическая случайность"?

– Со Стилетом-то?.. С ним ничего подобного не произойдет. Он сам может доставить нам массу "трагических случайностей".

– Вот как?!

– Я б этого не говорил, если б не знал его очень хорошо.

– Однако ты был доволен, когда узнал, что конвоировать Зелимхана поручено ему.

– Так точно.

– Почему?

– Старый незаконченный спор.

– Ты мне это брось - кто лучше, кто хуже. Никаких мне соревнований.

– Я стараюсь не только для себя.

– Я это знаю. Но брось.

– Для меня в этой операции нет ничего личного.

– Еще не хватало...

– Но мы ее доведем до конца. Именно сейчас время заканчивать партию. И, Анатолий Иванович, тогда для многого у нас будут свободны руки. Дивиденды значительно больше возможных потерь.

– Знаю. Знаю, Витя. Но больше мне никаких "трагических случайностей". Хорошо, выдашь им название ключевого файла в самом конце.

– Есть.

* * *

Но так не получилось. Этот Воронов с идиотским прозвищем Стилет оказался одной сплошной "трагической случайностью". И все пошло наперекосяк. Сначала он увел пленника из-под носа целого взвода спецназа, причем, как утверждал Виктор, лучшего нашего подразделения, потом просто куда-то исчез, и Виктор звонил ему домой, думал, может, отсиживается там, а он упал на дно к какому-то криминалу, хорошо хоть удалось перехватить его телефонный звонок, и вот теперь он появляется на глазах всего честного народа на борту этого заминированного лайнера, живой и здоровый, да еще тащит с собой чеченца, который демонстрирует на весь мир свое миролюбие и просит остановить бомбу. "Просто великолепно! Тем самым все наши усилия перечеркиваются - операция завершена, и ни одна ее цель не достигнута. И в довершение ко всему Паша присылает эту видеокассету именно мне. Почему? По старой дружбе, прежде чем обнародовать эту запись на пресс-конференции, он присылает кассету мне. Он что-то знает? Догадывается? Откуда?! Кто-то из "ретивой молодежи" решил в последний момент отыграть в свои ворота? Да нет, вряд ли. Нигде и никаких виз Панкратова нет, следовательно, ей, "ретивой молодежи", за все и отвечать. Значит, вряд ли. Что же тогда стоит за действиями Деда?"

И вот сейчас акробатические номера и воздушное видеоинтервью закончено, экран телевизора погас, и "ретивая молодежь" пребывает в некотором подобии шока.

– Что мы будем со всем этим делать?
– повторил генерал Панкратов свой вопрос.

* * *

В это время черная "Волга" остановилась у бокового подъезда тяжеловесного гранитного здания, плывущего, словно каменный броненосец, сквозь изгибы старых московских улиц. Это было ведомство генерала Панкратова. Дед очень спешил. Он знал всю тяжесть предстоящего ему разговора и понимал, что придется действовать жестко и быстро. И все же Дед надеялся, что все еще удастся решить миром.

* * *

В это же время в двухстах километрах к западу от тяжеловесного каменного броненосца на высоте нескольких тысяч метров над землей Стилет приоткрыл дверь, ведущую в кабину пилотов:

– Командир... Тут у меня несколько неожиданные обстоятельства. Этот мальчик... Нам придется спуститься с ним вниз.

– Что вы имеете в виду, капитан?
– спросил командир экипажа. Он посмотрел на Игната с недоверием.

– Да, вы меня правильно поняли, - подтвердил Стилет.

– С этим ребенком?.. Надеюсь, вы...
– В глазах командира экипажа промелькнула тревога.

– Да, именно так, - сказал Стилет.
– Нам придется показать ему бомбу.

* * *

Первым нарушил нависшую тишину Виктор:

– У него нет никаких доказательств. Не может быть.

– Возможно, - проговорил генерал Панкратов.
– Зачем тогда он прислал эту кассету мне? Интуиция?!

– Вряд ли...

– Зачем? Вспоминайте свои хвосты.

– Их нет.

– Майор Бондаренко?

– Он ничего не знает. Только ликвидация заключенного при попытке к бегству. Но это была даже не прямая команда. Ни письменно, ни устно такой приказ не был сформулирован.

– Хорошо. Что еще?

– Больше ничего.

– Так что мы будем со всем этим делать?

– У него не может быть никаких доказательств, - упрямо повторил Виктор.

– Но операцию пора заканчивать. Он перевел все свои звонки на мобильную связь. Значит, придется выдать ему коды.

– Или обменять ему коды, если он что-то знает.

– Раньше надо было быть таким умным.
– В голосе генерала неожиданно появились сухие нотки.

– А я и был, - проговорил Виктор.
– Им не расшифровать самостоятельно дискету. По крайней мере за оставшееся время не расшифровать. У нас есть предмет для торга - мы отдаем им самолет, они нам - все, что связано с этой пленкой. Но это на всякий случай, так сказать, откупного, потому что у Деда не может быть никаких доказательств.

– Виктор, ты провел с ним столько лет...
– В голосе генерала Панкратова неожиданно появился упрек.
– Паша не из тех людей, кто торгуется...

– С любым человеком можно договориться.
– Теперь и голос Виктора зазвучал сухо - он не собирается все это в одиночку расхлебывать, поэтому одну козырную карту он оставил себе.

– Ладно, умники, - подытожил генерал Панкратов, - вон Пашина машина, внизу у бокового подъезда. Сейчас главное - закончить операцию, и хорошо бы при этом сохранить лицо. А потом у меня к вам будет много вопросов, очень много, и прежде всего к тебе, Витя.

В этот момент Дед поднимался по лестнице. Он тоже имел вопросы прежде всего к Виктору. Только и Дед, и вся "Команда-18" всегда называли этого человека по-другому. Много лет назад Дед дал им всем, своим мальчикам, имена-прозвища. И сейчас Дед имел несколько вопросов. И к Толе Панкратову, старому боевому товарищу, и к Виктору, которого никто в "Команде-18" так не называл. Да, Игнат Воронов был для них Стилетом, Коля Рябов - Рябчиком, а Виктор...

Правда, с тех пор многое изменилось.