Стиратель границ. Том 1

— А Миолин что же? — прищурился Конральд, не убирая руки с головки меча. — Торлин был простым солдатом, я его знал, сталкивались раньше.

Говорил он от лица Бавлера, то есть, меня, или про свой опыт рассказывал, я понять не мог. Но зато восхищался тем, как он ловко вводит в заблуждение торговцев из Полян.

Надо же, думал я, когда мне нужна была помощь, ко мне пришел только Кирот, да Ижерон, странствующий торговец из деревни, что была неподалеку от монастыря, помогали мне. А теперь, когда ситуация перестала складываться в пользу Полян, куда пошли торговцы? Разве в Мордин? Нет, они пошли в Рассвет!

— Торлин организовал заговор против Неогона и был убит вместе с сообщниками, — уверенно сказал Бравион. — В остальном в Полянах все спокойно, однако Пакшен решил, что бунт Полян имеет место быть, — тут он вздохнул, — и потому нам не с кем торговать. Тем не менее, селение нуждается во многом. Пакшен давал огромное количество товаров в обмен на нашу еду. Мы надеялись, что и ваша помощь будет кстати.

— Наша помощь? — переспросил Конральд, глянув на меня. Похоже, что он начал тянуть время.

— Мы готовы покупать ваши ресурсы. Вести разумный обмен товарами, с использованием денег или без них, — взялся перечислять Бравион. — К сожалению, наша ситуация такова, что и наши ресурсы к обмену тоже ограничены. Тем не менее…

— У вас же есть часть границы с Улерином, — заявил вдруг Конральд. — Почему бы не начать торговать с ними?

— Местность не располагает к безопасному передвижению торговых караванов. А у нас имеется приличный список необходимого нам.

— Но чем вы можете расплатиться — явно не такой большой список, — ухмыльнулся Конральд. — Что же вы за торговцы такие, что с политикой не знакомы? Ни соврать не смогли, ни чего-либо еще. Это же у вас в крови должно быть, господин Бравион и… его отец.

Торговцев точно молния ударила. Они едва не отшатнулись от Конральда. Похоже, не такого ответа они ждали.

— Может, вы пришли убить меня, как убили до того Миолина? — Конральд совсем разошелся и даже вытащил на десяток сантиметров меч из ножен. Торговцы тут же замолкли.

В комнате стало слишком тихо, так что я поерзал на стуле, который тут же скрипнул. Потом кашлянул.

— Конральд, хватит, — сказал я и торговцы обернулись. — Бавлер — это я. Простите за спектакль — должен признать, сам не знал, что Конральд на такое способен. Он отлично исполнил меня, раз вы поверили.

— Но… мы… — запнулся Бравион.

— На меня уже не раз покушались, — придал я значения простому факту из двух безуспешных попыток, — поэтому приходится принимать меры предосторожности.

— Мы не убийцы, — прогудел Томтон. — Мой дед был торговцем, отец был торговцем, мой сын — торговец, как и я сам, — он еще раз поклонился. — Наша ситуация и правда не лучшая, потому как оборвать все связи… Такого на моей памяти еще не было!

— То есть, вы пришли ко мне за помощью, — уточнил я. — Наше с вами торговое соглашение, если оно будет, то будет как раз этой самой помощью?

— Да, — вперед снова выступил Бравион, вдохновившийся моим одобрением. — Так мы можем рассчитывать на помощь Рассвета и его правителя?

Я постучал пальцами по столу, размышляя над предложением торговцев. И прежде, чем углубиться в думы полностью, спросил:

— Неогон вас послал?

— Нет, мы сами прибыли.

— То есть, правитель Полян вам не правитель? — нахмурился я, не понимая такого.

— Правитель, — снова загудел Томтон. — Мы уважаем Неогона, но и он, глядя на происходящее, немного ушел в раздумья, прямо как вы сейчас. И потому, отделившись от жителей Полян, он не смог обеспечить их всем, что нужно. Но мы работаем, у нас есть много…

— Хорошо, — я остановил его поток слов. — Давайте более точно поговорим о том, что Поляны могут мне предложить. Полагаю, вы знаете, что нужно Рассвету, и не ошибетесь с выбором, — я позволил себе улыбнуться. — Ведь все же в моем селении ваших шпионов больше, чем моих — в ваших.

Конральд ухмыльнулся так, словно моя ложь его позабавила более его собственного спектакля. К счастью, торговцы на него не смотрели, но заметно побледнели. Все-таки, с политическим климатом в Полянах они были знакомы.

Да уж, понабрался я слов от Кирота и Вардо. А если пообщаться побольше с Севолапом, я боюсь, что у меня речь совершенно изменится! Но зато какой был эффект! И Томтон, и Бравион стоял, точно громом пораженные.

— Я услышу от вас список ваших пожеланий? — вежливо спросил я. — Если вам нужно время подготовиться, то у нас в Рассвете есть отличные комнаты для гостей в таверне Мати.

— Нет, у нас все готово, — Бравион сперва дернулся, явно, чтобы шагнуть ко мне и положить на стол лист бумаги, который он нервно тискал в руках, а потом замер, косясь на Конральда.

— Подходите, не бойтесь, — попросил я и, когда лист лег мне на стол, ответил: — А нам надо будет подготовить ответ. Займет время.

— Мы можем остаться в Рассвете? — с каким-то страхом проговорил торговец.

— Вас здесь не съедят, — сказал я. Конральда перекосило. Когда гости распрощались и ушли, я выдохнул, а наемник высказался:

— После всего, что тебе пришлось пережить, ты пугаешь людей такими фразами!

— Что в голову пришло, то и высказал, — я пожал плечами. — Странно, ты не находишь?

— Я не ищейка и ничего не нахожу, — фыркнул тот. — Но понимаю, что в Полянах — совсем беда. Кажется, политика Миолиона и Неогона привела к тому, что у торговцев теперь есть больше возможностей — просто чтобы спасти людей. Вероятно, от бунта.

— Чего такого нет у нас, что есть в Полянах, хм! — задумался я.

И попросил Конральда найти Аврона, чтобы тот послал за Киротом, а сам бы отыскал Вардо. Я понимал, что компания соберется ближе к вечеру, так что у меня было время подумать над теми силами, которые оперируют в мире.

Во-первых, Пакшен и Мордин. Ну, и Улерин. Три города-государства, которые по силе были таковы, что ни один из городов не мог победить двух других. Во-вторых, Северный Союз. Вероятно, это такая же троица городов, которая сидит в исключительно сложных условиях — иначе три города точно могли бы захватить все, что находится южнее.

В-третьих, есть монастырь, который упорно пытается продвигать собственную политику. И боевая сила в виде послушников и монахов, да еще и вооруженных рунами, могла в любой момент склонить чашу весов в противоположную сторону.