Сто глупых идей

– Нет, не огнестрельное, и она не выпадала из окна. А остальное... Я не обязан ставить вас в известность прямо сейчас, когда не все факты выяснены, когда еще не все свидетели допрошены...
– поплыл в ответах полицейский, и моя многолетняя практика почуяла уязвимость противника, поставила холку дыбом и взяла курс на уничтожение, полностью поменяв роли...

Спустя пять минут мы вышли из кабинета и разошлись в диаметральных направлениях. Вернувшись в холл на первом этаже, я заметил заплаканное лицо миссис Льюис – это наша экономка – почтенная дама преклонного возраста, благодаря которой весь отель содержится в идеальном порядке и в полной комплектации.

– Дженнетт, - подойдя к ней, приобнял я женщину, - успокойтесь. Всякое бывает в жизни. Не берите так близко к сердцу.

– Я так испугалась, Эрнесто! – прошептала она, смотря на меня во все глаза. – Когда они выносили труп...

– Труп был закрыт простыней?

– Да, но это так ужасно... я впервые сталкиваюсь со смертью, а чем старше становишься, тем страшнее, сами понимаете...

– Судя по силуэту, это было мужское или женское тело, худое или не очень?

– Что? – удивилась экономка, на минуту застыв с разинутым ртом.

– Вы видели труп или нет?

– Ну, конечно, видела, - уже не совсем уверенно закивала головой миссис Льюис, - под простыней было чье-то тело...

– А с чего вы взяли, что это было именно тело?

– Ну как же?.. – развела руками Дженнетт.

– А где обнаружили?

– Да вроде Инга прошла к себе, после того, как покинула номер вашей гостьи, с которой вы только что прибыли.

– Инга была у Полины? – насторожился я.

– Да, коридорный видел, как она выскочила из ее номера, держась за затылок, и, покачиваясь, пошла в направлении своего номера. Похоже, она была сильно расстроена. Возможно, девушки повздорили.

Всё внутри меня похолодело, но я постарался сделать вид, будто эта новость совсем не интересует меня и перевел разговор в иное русло:

– Так вам известно, где точно был обнаружен труп или нет?

– Нет... кто-то из коридорных...

– Понятно, - отмахнулся я, так как следователь всё-таки сообщил, что тело было найдено в апартаментах Инги, но кем конкретно я так и не смог выяснить, так как капитан Рутиниш и сам пока не владел точной информацией. Полиция собиралась изъять все записи с камер у моей службы безопасности, которая, к слову, пребывала в самом подавленном состоянии, особенно начальник всей охраны, и я всерьез опасался за здоровье мужика: на нем лица не было от переживаний.

– Эрнесто, - зашмыгала носом Дженнетт, - я впервые стакиваюсь с таким инцидентом не только на работе, но и в жизни. Простите...

– За что?

– За то, что не могу дать вам более полную информацию.

– Я понимаю, Дженнетт. Скажи, а как вы узнали о происшествии?

– Мне позвонил управляющий и сказал, чтобы я срочно шла к нему.

– А потом?

– А потом я пришла к нему, а там он разговаривал по телефону с полицией. Невольно став свидетельницей его разговора, я сама догадалась о ситуации, после чего только и успела переспросить: «Кто-то умер?», как дверь в его кабинет распахнулась, и туда ворвался охранник, докладывая, что вертолетная площадка готова для полицейских и...

– Приблизительно, через какое время прилетел вертолет?

– О... почти сразу, как только я вышла из кабинета управляющего.

– Значит, это был его повторный звонок в полицию? – мои брови поползли вверх и взгляд сам упал на управляющего, суетящегося возле богатых постояльцев. Точно почувствовав это, управляющий обернулся и встретился со мной взглядом. Его лицо выражало обеспокоенность, привычную сосредоточенность и ответственность. Несомненно, он был первоклассным специалистом своего дела: мгновенно распорядился разжечь камины в гостиной и холле, подать закуски, грог и кофе, несмотря на запрет полиции, и всё это наряду с документацией, мгновенно подготовленной к приезду полиции...

Кивнув ему, я продолжил свой импровизированный допрос экономки, решив, что пока рано делать поспешные выводы:

– Дженнетт, а труп унесли в вертолет, который сейчас стоит на площадке или был еще один вертолет, который улетел ранее?

Экономка растерялась, обежала глазами холл, пару раз заглотнула воздух, точно рыба, выброшенная на мель, после чего призналась:

– Я не знаю, Эрнесто, они просто сказали, что труп нужно унести... Я как-то не заметила, сколько было вертолетов.

– То есть не было никаких следственных мероприятий, осмотра места преступления, не было специалистов и всяких криминалистов, а сразу приехала бригада врачей и утащила труп?

– Каких еще врачей? – заморгала Дженнетт.

– Тааак... – красноречиво выдохнул я, уперев руки в бока и нависнув над бедной женщиной, словно карающая скала.

– О, боже! – прошептала она, прижав пальцы к губам, и еще больше вытаращила глаза, готовые вылезти из орбит ее очков. – Я, кажется, начинаю догадываться...

– А кроме вас... – многозначительно уточнил я, - еще кто-нибудь догадывается?

– Да откуда же мне знать такое? – пожала плечами экономка.

– Не думайте, а просто скажите, как вы чувствуете, что говорит вам внутренний голос? Вы же были здесь всё это время, Дженнетт, а вы весьма наблюдательный человек. Чем была занята публика и дознаватели?

Она опустила глаза, рассеянным взглядом начав рассматривать узор мраморного пола, затем боязливо добавила:

– Мне кажется, ваш гость: тот, у которого вечно кривая ухмылка, он тоже о чем-то таком догадывается... Уж больно веселый. Не к месту подобное поведение.

– Благодарю, Дженнетт, мы вернемся с вами к этому разговору, а сейчас мне нужно отойти и сделать пару важных звонков. Не говорите никому о том, что рассказали мне. Возможно, от этого зависит ваша жизнь, - серьезно посмотрев на женщину, предупредил я, прекрасно зная, что тем самым только сильнее напугал ее, а не успокоил, но в подобных ситуациях лучше не щадить чувства, а, напротив, говорить так, как оно есть, дабы человек более внимательно относился к своему окружению и всевозможным неожиданностям. Раз пошла такая недетская игра, значит, ставки повышаются. Хотя, когда она была детской? Это изначально было хождением по тонкой леске над пропастью, полной кипящей лавы.

До сего момента я удачно балансировал, но теперь, учитывая информацию, которую мне удалось вытянуть из следователя, картина складывалась весьма неприятная. Кажется, я слишком увлекся своими любовными переживаниями и не заметил, как враг сделал следующий ход. Прежде чем идти вперед и совершать опрометчивые поступки, следовало хорошенько взвесить собственные ошибки. Когда я допустил ее, когда я вообще, черт побери, успел сделать свой ход?! Неужели приезд сюда Полины, мои чувства к ней, ревность Инги – всё это и было моим ходом? Верно говорят, что не ошибается только тот, кто ничего не делает и сидит на одном месте, хотя и это в конечном счете оборачивается смертельной ошибкой.