Сто килограммов для прогресса

Шахтинск намного южнее Воронежа, и навигация там продлится еще несколько недель. Трем нашим пароходам «Черноморского пароходства» осталась единственная работа — возить уголь из Шахтинска. Причем в Адлере уголь тоже пока не нужен, «Гермес» и «Деметра» ушли в первый рейс с углем на Родос, и двум другим пароходам придется отправляться туда же.

Нормальная баржа у нас одна, остальные — это переделки больших османских галер — мавн. Как галеры они были неплохие, но как баржи — неудобные — сами узкие, борт высокий. Только что вместительные — 80 тонн угля входит. Но теперь это не показатель — «Деметра» 250 тонн берет, если глубина позволяет. Еще деревянные баржи весьма хлипкие, доски борта тонкие.

Недавно одна такая баржа встала под загрузку в Шахтинске, и после первых тонн угля у нее разошлись доски. Течь была такая сильная, что сделать ничего не успели, баржа легла на дно прямо у причала. Разобрали на доски, чинить там уже нечего. Еще весной еще одну баржу выкинуло на косу бухты Адлера — тоже развалилась моментально. Теперь матросы с опаской поглядывают на эти баржи, людей там стараются не перевозить, лучше на пароходе потесниться.

Самую хлипкую из оставшихся барж решили увести с углем на Родос и там оставить не разгружая. Потом «Архимед» перетащит на Лампедузу, там тоже уголь нужен. Раз такая ситуация с баржами, решили делать еще одну, подобную «Деметре». Но, конечно, с изменениями. Причем эти изменения в двадцать первом веке назвали бы по другому — «оптимизация». Решили убрать из проекта все лишнее — мачты, паруса, руль. «Деметра» самостоятельно плохо передвигается, так не надо на эти детали ресурсы тратить. А вот деревянную часть надводного борта можно немного увеличить, когда идет морем, свежая волна брызгами пугает. Масляной краской покрасим только снаружи, и только ниже ватерлинии. Выше ватерлинии и внутри — битумным лаком.

Заложим баржу после второго корвета. С таким оптимизированным проектом там работа только для сварщиков и корабелов-плотников. Сварщиков у нас прибавилось, на второй разряд еще двое сдали. И сделали еще один САГ. Так что второй корвет готовят к спуску очень интенсивно.

* * *

Жители Воронежа спокойно восприняли известие о том, что «Гефест» в эту навигацию не придет. Вот только Епифан привез еще полтора десятка закупов. Но мы отказываться не стали, забрали всех, серебра в казне хватает. И дело для них там найдется. Пока предзимье — работают по хозяйству, обживаются. А ударят морозы и постоят немного, начнем лес заготавливать. В окрестностях Воронежа лес хорош, на юге такого нет. И дуб высокий и прямой встречается, и сосна корабельная. Присмотрели уже участки у реки, чтобы весной было удобно сплавлять. Для постройки крепости лес нужен, и по Дону попробуем плоты сплавить, в Таврии хорошего леса очень не хватает. Избы в Адлере из таких кривулин строим, какие на Руси только на дрова идут.

Гарнизон Воронежа к зиме тоже хорошо подготовился. У всех новая повседневная зимняя форма из толстого сукна, длинные куртки из стриженой овчины. Как тулупы, но намного легче. Шапки-ушанки, унты.

Но главное — безопасность, запаслись боеприпасами. Конечно, хотели много, но Командор столько не дал. Говорят, что когда увидел заявку, ругался незнакомыми словами. Но выдали тоже неплохо. К пушкам пятьдесят фугасных снарядов и пятьдесят картечных. Шрапнель для 65-мм пушек сейчас не выпускают. А вот для патронов 9х27 и револьверных, прислали набор матриц и инструментов для переснаряжения, десять тысяч капсюлей и порох со свинцом.

Порох сейчас фасуют в маленькие стальные бочки с резьбовой пробкой. Бездымный для патронов в десятилитровые бочки, артиллерийский черный порох — в пятидесятилитровые. На бочках написано — для какого патрона или снаряда этот порох, потому что он весь разный, и путать нельзя. Так что патроны для карабинов и револьверов можем перезаряжать сколько угодно, пули из свинца отливать просто. Можно всю зиму стрелять.

Но с винтовочными патронами так не получается, пули там с медным покрытием, их в кузне не сделаешь. Для винтовок просто прислали запас — четыре ящика, две тысячи четыреста патронов.

* * *

С нефтяного участка бочки вывозили вниз по речке до Кубани, пока тепло было. Но недавно заметно похолодало, и лошади идти мелководьем отказываются. Перешли на сухопутный вариант до Мапы, тропу местами расчистили, местами нашли проходы — теперь возят телегами.

Сначала шло много асфальта и битума, я обрадовался, что будет много битумного лака. Но это был неправильный битум, он содержал слишком много газойлевых фракций и не высыхал до конца, оставался липким. То есть это был гудрон, несмотря на почти твердую консистенцию. Ректификация большого эффекта не дала, при нагреве аж до 60 °C часть летучих продуктов вышла, но липкость при этом оставалась. А при дальнейшем нагреве гудрон начинал разрушаться и превращаться в кокс.

Продукты, испаряемые при нагреве — машинные масла, темные и густые, тоже нужные. Значит, в гудроне они еще остаются, надо их оттуда извлечь. Сварили из толстой котловой стали небольшую бочку с патрубками. Залили гудрон, нагрели до шестисот, к верхнему патрубку подсоединили ручной поршневой насос, и стали откачивать. В емкость побежало горячее темное масло, хорошо побежало. Потом пошло совсем понемногу, но откачивать продолжали. Когда поступление совсем прекратилось, дали бочке немного остыть, и через нижний патрубок этим же насосом стали накачивать воздух, чтобы углеводороды окислялись. Окисленный битум заметно лучшего качества, нежели простой.

Когда посчитали что окислили достаточно, осторожно слили остаток. Когда он застыл, попытались отломить кусочек. Тот откололся как кусок стекла, с характерным блестящим сколом. Вот это уже настоящий битум! Растворили кусочек в бензине, покрасили железяку. Лак быстро высох, получилось твердое и слегка блестящее покрытие. Это даже лучше чем наш каменноугольный лак. Вот этим можно красить второстепенные железки. Да какие второстепенные, у нас «Деметра» изнутри вся угольным лаком покрашена, там где железо. И вся кровельная жесть; а в жару с нее иногда капает битум.

И еще — битум можно отливать в слитки, только отходами бумаги прокладывать, чтобы не слипался. Или в ящики из бросовой доски, так еще проще. Этим мы освобождаем ценные стальные бочки, а их под нефтепродуктами уже около двух сотен. Так что часть бочек так освободим и пустим обратно под добычу.

Добыча нефти сейчас перешла в новую фазу. Все, что было на поверхности — собрали и вывезли. Теперь только вычерпываем нефть, выходящую из расщелины. Объемы поступления сильно уменьшились, но теперь это настоящая жидкая нефть.

Над источником нефти сложили сруб, накрыли кровлей, осенью дожди зачастили. Лишних рабочих отпустили. Теперь там только четверо и отделение солдат для охраны. Да и те четверо нужны только для погрузки бочек на телеги, с вычерпыванием и один справится. Дебет «скважины» стабилизировался, подсчитали — двадцать-двадцать пять литров в сутки. Три с половиной бочки в месяц. Мало, но гораздо больше, чем те крымские кувшины.

Всю поступающую нефть перегоняем на фракции. Бензиново-лигроиновую фракцию разделили чуть ли не на десяток частей по температуре начала кипения. Это мы за толуолом гонялись. Пришлось вникать в теорию, изучать законы Рауля и Дальтона, рисовать диаграммы с линиями кипения и конденсации. Зато научились четко разделять бензол, толуол и ксилол с пониманием процессов. А не на чудом настроенной единожды ректификационной колонке, обмотанной тряпками в нужных местах.

Толуол уходит на тол, бензол на анилины. Остальные фракции копятся, даже керосин не сильно расходуется — керосиновых ламп у нас мало. Пожароопасные они, аккумуляторные светодиодные фонари нравятся людям больше. Хотя их в продаже нет — артефакт. Только служебные, и большинство переделаны на один светодиод, из экономии.

С появлением хорошего битума, пошла расходоваться бензиновая фракция, делаем лак — железо красить. Но на это я стараюсь тратить самую легкокипящую фракцию. Потому как у этой фракции самая низкая детонационная стойкость, а самое высокое октановое число у легкого лигроина, который в двадцатом веке еще отделяли от бензина. Да, вот такие уже термины появились в разговоре — октановое число. Правда, эти разговоры пока только у меня в голове, боюсь пока это кому-либо рассказывать. Чтобы не отвлекать от работы. А то мои конструктора тут же все бросят и захотят делать новинку, знаю я их. Вон как на фрегат набросились.