Сто семидесятая

– Э, прости, - смутился он, кажется, заметив мои истинные чувства.
– Я так привык, что все вокруг об этом только и говорят, что как-то не подумал, - сконфуженно закончил он.

– Так что там говорят?
– вдохнула я поглубже, спросив настолько миролюбиво, насколько могла. Кэртис никогда не был требователен к другим и потому тут же посвятил меня в подробности:

– Ран Дарий Альрон как раз вёл небольшое сражение в области Триллита, находясь в сцепке с Зигмой, когда вдруг оповестил мостик и остальных о гиперпрыжке. Это было настолько неожиданным, что всем оставалось только ощутить едва заметную волну выравнивателя, сглаживающего искажения во внутренней части корабля, а затем мы вдруг прыгнули в неизвестный квадрант. Говорят, что каким-то образом капитан вычислил нападение на пассажирский транспортник, перевозивший в тот момент детей на Матеру. Тандерцы этого не ожидали, но всё же успели выпустить первый залп, Зигма возникла на линии огня недостаточно быстро и потому были жертвы, но если бы не капитан...

– прилив вдохновения, разрумянивший щеки Синего, словно иссяк на полуслове.

Что могло случиться, если бы Зигма не появилась вовремя, было легко догадаться.

– Я помню его в Оздоравливающей.

Кэртис активно закивал:

– Как только нам удалось пристыковать корабль, Зигма снова прыгнула. Ты не представляешь, насколько быстро всё случилось. Стоило повреждённому транспортнику оказаться на борту, как бригада ликвидации открытой аварии, техники, инженеры и все остальные кинулись выполнять своё дело. То есть ты понимаешь, что каждый получил сообщение с инструкциями на личный комм, исходя из оценки Зигмы масштабов аварии? Ни один кун не был потерян, - глаза Кэртиса горели.
– Но это ещё не всё. Пока мы справлялись с последствиями своими силами, капитан вернулся на место локального сражения и закончил прерванный бой, не бросив остальных. А в нашу сторону уже летели транспортники с других станций, чтобы взять часть детей. Говорят, они получили сигнал о помощи ещё до гиперпрыжка!

Грудь Синего, скрытая простым кителем, высоко вздымалась.

– А после капитан лично спустился в Оздоравливающую, чтобы помочь. И когда я думаю, как много смог сделать один ратенмарец, пусть и самый лучший из нас, я не могу не думать о том, как мало сделал я, - восторженный взгляд неуловимо перетёк в страдальческий.

Я отчётливо видела, насколько сильно капитан вдохновлял Кэртиса. Синий считал, что ран Дарий Альрон и его семья подарили Ратенмару новую жизнь, но каково это было - находиться так близко к собственному кумиру и неустанно слышать о его геройских подвигах, сравнивая его с самим собой. Но Кэртис не просто восхищался или завидовал, он и сам стремился к тому, чтобы сделать всё от него зависящее.

– Ты сделал столько сколько смог, а в будущем сделаешь ещё больше. Пусть наша помощь была небольшой, но представь, что те дети, которым мы помогли, имели все шансы погибнуть, не окажись мы рядом.

– Спасибо, Юна, - после долгой паузы кивнул мне Кэртис с робкой улыбкой на губах.

Уже возвращаясь в каюту, я думала, что в тот круг, после трагедии, капитан не позвал меня для внеочередного энергообмена. Сомнений в том, что он потратил уйму энергии, у меня не оставалось благодаря рассказу Кэртиса. Но он всё же не позвал.

***

– Как твои занятия?
– однажды спросил меня ран Альрон.

Он никогда ни о чём не спрашивал - просто раздавал указания и приказывал.

– Всё хорошо.

– Тебе интересно?

Такие вопросы задавала мне мама, когда я только присоединилась к небольшой группке ребят в Альмене. Должно быть она искренне переживала, приживусь ли я на новом месте.

Но зачем меня спрашивал капитан?

– Вполне.

Больше он ничего не сказал, позволив тишине привычно расколоть мир на две половины. Одна находилась с той стороны, где лежала я, порядком обессиленная после энергообмена, другая - где вытянулся он. Только во время обмена наши миры перемешивались ненадолго.

– Зачем вы отправили меня учиться?
– задала я давно мучивший меня вопрос.

– Почему бы нет, - прозвучал безразличный ответ.

– Я считала, что в положение Хранящей входит весьма узкий круг обязанностей.

С того самого момента, когда я впервые позволила себе огрызнуться, я перестала умирать от страха в присутствии капитана и могла спросить то, что действительно крутилось в голове. Опасность и напряжение всё ещё сопутствовали каждому сказанному в его адрес слову, но молчать я больше не собиралась.

– Ты права. Но круг обязанностей всегда можно скорректировать.

– Зачем?

– Я решил, что таким образом мы сумеем разнообразить твою рутину. Ты ведь умирала со скуки и тебе нравилось помогать механику в подготовке.

"Да, но зачем? Зачем вам нужно было думать о том, скучно мне или нет?"

Как будто я должна была поверить, что ему действительно было дело до того, скучаю я на борту Зигмы или нет.

– Да, - вместо этого произнесла я, - это действительно интересней, чем круги напролёт разгуливать по Прогулочной палубе и бессмысленно потеть в Тренировочной.

– Рад, что ты находишь учение приятным.

– Только толку от моих знаний, - фыркнула я.

Ран Дарий Альрон слегка приоткрыл глаза, поглядев на меня сквозь узкие щели.

– Благодаря тебе уже остались живы несколько детей. Если ты считаешь это бессмысленным, я не собираюсь с тобой спорить, это твоё личное дело. Но лично я нахожу необычайное удовольствие в твоём остром язычке и мне бы не хотелось, чтобы твой разум превратился в мягкую губку от отсутствия регулярных умственных усилий.

Казалось, он попытался меня утешить. Точно так же, как это делала я, не желая слушать терзания Кэртиса. Но ран Альрону не нужно было прикидываться перед кем бы то ни было, и поэтому меня нисколько не удивило его последнее замечание.

Ран Альрон безошибочно научился выводить меня из себя несколькими словами. Мне хотелось послать его куда подальше или заявить, что больше я не намерена потакать его прихотям и уже на следующий круг не появлюсь на занятиях. Но я больше не была маленькой девочкой и я не забыла какую цель преследую, поэтому прикусила предательский язык, с которого при других обстоятельствах могли бы сорваться язвительные или оскорбительные замечания, надеясь, что и я однажды смогу так же ловко подвести капитана к нужной мне черте.

– Как вам будет угодно, капитан, - произнесла я таким смиренным голосом, что сама бы себе поверила.

Похоже, мне удалось смутить безупречного ратенмарца. Он вглядывался в меня так долго, что наверняка его взгляд оставил бы во мне дыру, задержись он на моём лице ещё хотя бы кун.

Если он знает, о чём мы говорим с Кэртисом - а по всей видимости, некоторая часть информации до него доходит, - ран Альрон вполне может предположить, что моё мнение о нём меняется под напором неиссякаемого потока хвалебных речей Синего. В лучшую сторону. И мне хотелось верить, что именно так он объясняет мою относительную покладистость в последнее время.