Сто семидесятая

– Хранящая! Хранящая!
– растерявшись, я остановилась.

Вдруг я не успею нырнуть в челнок до того, как меня настигнут?

Я плохо представляла, как происходит эвакуация изнутри. Может, звавший меня сумеет остановить процесс и тогда мне не сбежать?

– Хранящая!
– задыхаясь, ко мне подбежал Синий. Опираясь на колени, он согнулся пополам, едва в состоянии говорить:

– Капитан... мостик... идёмте, - он с усилием захлопнул рот и медленно втянул воздух через ноздри.

Рядом что-то взорвалось и полыхнуло, но он даже не дрогнул.

– Капитану нужна помощь. Срочно следуйте на мостик, - наконец связно произнёс он и отступил немного в сторону, указывая рукой путь вдоль прохода и давая понять, что он лично станет меня сопровождать.

Я застыла.

Что будет если я откажусь или побегу?

Глядя в решительные глаза Синего и оценив его физическое превосходство над своим, я поняла, что он доставит меня на мостик так или иначе. Если я не пойду по доброй воле, то поволочёт силой. И тогда мне точно не сбежать.

Мне оставалось только согласиться и надеяться, что позже я смогу осуществить безумный план.

Глава девятнадцатая

ЖИЗНЬ

На мостике творилось невообразимое. Я побывала здесь лишь однажды, и тогда, несмотря на присутствие поблизости тандерцев, всё было упорядочено и слаженно. Теперь же Синие мелькали перед глазами, носясь от одной приборной доски к другой. Они не замолкали ни на кун, называя коды, показатели, отдавая приказы, внося коррективы, но, кажется, это не помогало.

Стоило решить одну проблему и сообщить о удачном исходе, как новый участок доски начинал полыхать огнями в аварийном режиме, требуя немедленного внимания. И тогда Синие накидывались на новую задачу, снова переходя на повышенные тона и виня друг друга в нерасторопности. Ратенмарцы были взвинчены, по искажённым от тревоги лицам лился пот. На лицах мужчин и женщин ходили желваки.

Когда я появилась на мостике никто не обратил на меня внимания. Провожатый подвёл меня к креслу капитана и усадил на выступ рядом.

Я знала, что выступ рассчитан специально для Хранящей и процедура чрезвычайного положения требовала, чтобы во время сцепки я держала капитана за руку, проводя первую ступень энергообмена через прикосновение.

Такой способ был малоэффективен. Об этом мне не нужно было рассказывать. Едва уловимо я научилась чувствовать то, о чём говорили во время обучения в Матере.

Толики моих сил в виде тепла тела или же энергия моих мыслей, несущая некоторый заряд, могли передаваться от одного прикосновения. Во время поцелуя, когда Хранящая взбудоражена сильнее, энергии было в разы больше. Но только последняя ступень энергообмена могла действительно послужить надёжным источником.

То, что я держу ран Дария Альрона за руку, не сможет сохранить ему жизнь. Я ясно видела это по обескровленному лицу ратенмарца.

Застыв рядом со своим мучителем, я смотрела, как адская машина медленно высасывает из него силы. Десятки тонких жал помимо четырёх портов впивались в плоть, выкачивая энергию через тонкие иглы, чтобы питать чудовищных размеров корабль. Должно быть, дополнительные соединения помогали Зигме тянуть больше энергии через нервные узлы.

Ран Дарий Альрон, лучший капитан Ратенмарской Империи, сейчас походил на гигантского чёрного жука, пронизанного иглами.

Это выглядело отвратительно. И жестоко.

Я видела, как вздулись вены на его шее, как взмокла кожа, пропитав комбинезон, слышала частое прерывистое дыхание - он все ещё пытался устоять против чужой воли, не давая машине вырвать контроль из собственных рук и поглотить разум.

Наблюдая общение капитана и корабля впервые, я отчётливо помнила, как ран Дарий Альрон разговаривал и Зигма отвечала ему. Но сейчас сил на это, должно быть, совсем не осталось.

Я нисколько не сомневалась, что разум капитана может решить любую задачу. Он знал, какая судьба ждёт меня. Он с самого начала знал, что я уступлю, а если этого ещё не случилось, то непременно произойдёт в будущем. И оказался прав. Но сейчас его страшный интеллект, умеющий подчинять, порабощать и продавливать, попросту проиграет, оставляя своего хозяина в безумии, низвергнутом на него однажды порабощённой машиной.

А я просто посижу тихонько в стороне и подожду, пока самый отвратительный и ужасающий ратенмарец исчезнет наконец из моей жизни.

И случится это по одной-единственной причине - ему не хватит сил. Не хватит, потому что он человек, пусть и обладающий выдающимися способностями.

Его тело напряглось и чуть изогнулось, будто все мышцы свело разом. В тот же миг панели мостика заголосили и завибрировали с утроенной мощью, заставляя и так не справляющуюся команду сбиваться с ног.

На капитана никто не смотрел. Ни у кого попросту не было на это времени.

Если сейчас я встану и тихо выйду, проскользнув за их спинами, никто не заметит. Мой провожатый исчез сразу же, как только доставил меня на место, а здесь у всех были другие обязанности, уже не говоря о том, что все мы двигались к неминуемой катастрофе. Это отчётливо читалось по лицам команды.

Уйти?

Если я останусь, то точно погибну. Судя по разговорам, натиск тандерцев усилился и Зигма сдавала позиции.

Успел ли Кэртис покинуть корабль?

Нет, такие как он ни за что не оставят свой пост в трудную уту, в этом я не сомневалась ни куна. Кэртис так же, как и эти люди на мостике, не сдастся, пытаясь помочь до последнего вздоха.

Соскользнув со своего места и отняв руку у ратенмарца, я встала рядом, глядя на него сверху вниз.

Ему уже осталось немного. Как только падёт он, падут и остальные. Все, кто стоит за его такой маленькой, такой обычной человеческой спиной.

Жизнь или смерть?

Я выбрала жизнь лен назад и думала, что сделала это из-за душевной слабости. Из-за трусости.

Глядя на ратенмарца, такого беспомощного и уязвимого, я поняла, что ошиблась. Даже не поняла, но почувствовала. Объяснить то, что происходило во мне сейчас, едва ли было возможным.