Сто тысяч заповедей хаоса
Шрифт:
Мы встретились для серьезного разговора. Я старалась не улыбаться и делала вид, что совершенно не понимаю, о чем пойдет речь.
Потом оказалось, что я действительно не понимала.
– Понимаешь, Майка, – начал Миша, – я чувствую, что должен тебе сказать. Просто, чтоб все было по-честному, по-людски.
Я кивнула, уже на сто процентов уверенная, что сейчас услышу предложение выйти замуж. Он скажет, что, как верующий человек, не собирается жить со мной без заключения брака – иначе это же блуд. Поэтому мы должны пожениться. И я радостно скажу «да».
– Понимаешь… Ты мне нравишься.
– А я и не собираюсь за тебя замуж, и в мыслях не было, – дрогнувшим голосом сумела проговорить я. – С какой стати?
– Ты прости меня за этот разговор. Но я чувствовал, что должен это сказать.
– Ну, сказал – иди теперь.
Больше мы не общались. Хотя он со мной всегда здоровался и улыбался мне по-дружески.
Потом, через пару лет только, я поняла, что он прав был, когда затеял этот разговор. Прав, что не исчез просто – я бы страдала, не понимая, что случилось.
Но остался на сердце ужасный отпечаток – меня стала терзать мысль, что из-за Егорки я не смогу устроить личную жизнь. До Миши мне это почему-то в голову не приходило. Чем мог помешать новому возлюбленному мой прекрасный, самый лучший на свете сын? Вот чем? Такой чудный мальчик!..
Жизнь продолжалась. Вот уже и диплом получила. И в интернатуре практику начала проходить. К тому же Егорка у нас тогда как раз жениться собрался.
Забрала его из сада. Только вошли в дом, звонок. Снимаю трубку. Сначала пыхтение, потом тоненький голосок неуверенно просит:
– Позовите, пожалуйста, Егора.
– А кто его спрашивает? – вырвалось у меня. Видно, будущая свекровь во мне проснулась, не иначе. Какая мне была, собственно, разница, что за малышка звонит моему малолетнему сыну? А вот – поинтересовалась.
– Это Аня, – ответила малютка.
Но тут Егорка с криком «Это меня!» выхватил трубку и начал разговаривать с Аней.
– Привет, я только вошел. А ты? Давно дома? Ясно. А что делать будешь? Подожди, я у мамы спрошу.
Батюшки мои! Это был разговор кавалера с дамой! Я почувствовала укол ревности к неизвестной мне Ане. Надо будет на родителей посмотреть, а то – кто знает…
– Мам, у Ани в субботу день рождения. Можно я пойду?
– А ты же с папой собирался в зоопарк.
– Ну, я папе скажу. Он поймет. Можно?
– Если папа поймет, хорошо. Я не против. А у Ани мама не против?
– Аня, твоя мама не против? Моя разрешила! Все! Я приду в четыре. Пока!
Трубка была положена, когда я спохватилась:
– А адрес? Ты адрес знаешь, куда идти?
– Ойййй! – схватился за голову Егорка.
Но тут телефон снова зазвонил. Анина мама! Она продиктовала мне адрес и предложила даже
зайти за моим ребенком, а потом вернуть его в целости и сохранности.– Ну что вы! Не беспокойтесь! Мы отведем! Или папа Егоркин один отведет.
Мне почему-то не хотелось говорить Егоркиной будущей теще, что зять ее из неполной семьи. Мама есть, папа есть – все у ребенка есть. Какие вопросы?
Макс сына понял. Мы даже вместе поехали в субботу утром выбирать подарок для Ани, хотя обычно суббота целиком принадлежала отцу и сыну. Но тут Егорка сам попросил:
– Ты девочка, ты лучше знаешь, что девочкам надо.
Макс поддержал:
– Я с этим точно не справлюсь, поехали, Май.
Покупали, как приданое на свадьбу. Барби. Дом для Барби. Какие-то сумочки, одежки и всякую мелочь для Барби. Потом увидели детские духи.
– Давайте уж и духи, – предложила я.
За минуту до этого Егор сообщил мне, что точно женится на Ане, когда вырастет. Я испугалась и решила, что жених должен показать себя с лучшей стороны. И что родители – ну ничего не пожалеют для будущей невестки. Духи купили.
– А в чем он сам пойдет? – обеспокоился вдруг Макс.
Я поняла, что он испытывает те же чувства, что и я. Желание не ударить в грязь лицом нас невероятно сплотило.
Ребенку пришлось купить приличные туфли, новые джинсы, однотонный темно-серый свитер, совершенно мужскую рубашку. День рождения Ани влетел нам в копеечку! Но как иначе? Ради будущего стараемся.
– Еще цветы и коробку конфет! – вспомнил в последний момент Макс.
– Точно! – меня даже в дрожь бросило при мысли, что мы могли забыть об Аниной маме.
И, конечно, я не отпустила Макса с Егоркой. Мы пошли отводить сына вдвоем. Пусть видят, какие мы. А мы посмотрим на Аню с родителями.
Ну, что Аня? У нашего сына оказался вполне мальчишеский вкус. Розовое пышное платье, голубые глаза, светло-русые локоны ниже талии. Пояс атласный, туфельки лакированные. Все при ней. Очень заинтересованные Анины папа и мама. Познакомились. Вроде прошли тест.
Уфф!
– Мне всего двадцать четыре, а он уже жениться собрался! – пожаловалась я Максу.
– Наш человек, – кивнул Макс.
И стало мне грустно-грустно. Это что же получается? Я еще и жить не начинала толком, а мой сын о женитьбе думает? И что теперь?
…Были какие-то встречи. Были отношения. Кто-то подворачивался. Вполне случайный. Иногда приятный, иногда даже очень. И ласки, и объятия, и совместные поездки к морям. Были. Но никогда-никогда и ни с кем не возникало у меня такого чувства полного счастья и любовного покоя, как тогда с Максом у костерка на берегу Москвы-реки.
Я, конечно, не слышала, что за моей спиной говорили обо мне те, с кем я вступала «в отношения». Но точно знала, что никто из них никогда не говорил обо мне «девочка моя» своему другу. Никто и никогда.
Мне не хотелось жить без любви. А ничего другого не было.
Мир к тому времени совсем поменялся. Или это я просто попала в другой мир – мир взрослых людей, думающих о хлебе насущном, о детях, школах, о выходных, чтоб выспаться, постирать и пропылесосить дом? Скучный, серый, пустой мир, непонятно зачем существующий.