Стокгольмский синдром

Все, о чем она могла думать - это побег или смерть. Никогда раньше Кэролайн так явно не думала о том, что хочет умереть. Внутри нее все бушевало от того, что умереть - значит сдаться, но бороться она не хотела. И не могла. Во всяком случае сейчас. Тем не менее, ей нужно было встать, нужно было дойти до ванной и смыть с себя такой явный запах Клауса. Кэролайн ощущала себя грязной, порочной, отвратительно ничтожной.

Превозмогая боль в теле и желание немедленно сдохнуть, Кэролайн смогла сесть на кровати. Она с трудом встала, притянула рукой обычный деревянный стул и с его помощью доковыляла до ванной комнаты. Кэролайн включила свет и тут же поняла, что зря. В большом зеркале рядом с раковиной отразилась бледная, испуганная девушка с четко видимыми засохшими дорожками слез на щеках. На плечах и бедрах были видны красные следы от пальцев. Кэролайн была почти уверена, что останутся синяки. Но больше всего ее покоробил взгляд девушки в зеркале: пустой, тусклый, ничего не выражающий. Когда-то ярко светящиеся голубые глаза сейчас казались почти серыми и безжизненными. Кэролайн подумала, что выглядит так, словно Клаус буквально высосал из нее жизнь, забрал все, что придавало силы жить и, собственно, все, что у нее было: балет, друга, гордость.

Не в силах больше смотреть на свой вид, Кэролайн быстро схватила мыльницу и со всей силы швырнула в зеркало. Раздался глухой стук, но стекло лишь немного поцарапалось. Все тщетно.

Кэролайн опустилась на пол и снова заплакала. Она уткнулась лицом в свое же плечо и беззвучно закричала. Крик застревал в горле, слезы и не думали прекращаться, а глаза болели от того, как сильно Кэролайн жмурилась.

Сколько времени прошло, Кэролайн не знала, но в какой-то момент она почувствовала горячие руки на своей коже и тут же вздрогнула. Даже при желании она теперь никогда не сможет забыть эти прикосновения. Внутри все вспыхнуло от ужаса и отвращения.

– Давай, малыш, вставай, - тихо произнес Клаус и буквально силой поднял Кэролайн на ноги. Она все еще не открывала глаза, словно надеясь, что если не будет смотреть на него, то Клаус исчезнет, как ночной кошмар.

Тем временем Клаус хмуро оглядел бледное лицо девушки, его взгляд зацепился за красные следы на ее бедрах, и он отвел свой взгляд. Клаус осторожно, почти нежно, поднял Кэролайн на руки и понес в душевую кабину. Девушка все еще была обнажена, и Клаус посадил ее прямо на пол душевой. Он быстро снял с себя футболку, но джинсы оставил. Кэролайн все еще бесшумно плакала и словно и не собиралась открывать глаза. Клаус не мог ее в этом винить. Он включил теплую воду и снова поставил Кэролайн на ноги. Она тихонько всхлипнула, но Клаус не обратил на это внимание. Он потянулся к шампуню, чтобы вылить немного содержимого себе на ладонь.

Вода щедро поливала их, и Клаус скривил губы, потому что джинсы стали неприятно прилипать к телу. Тем не менее, он прислонил Кэролайн к спиной к стене и ласковыми движениями начал мылить ее мокрые волосы шампунем. Потом он точно также растер гель для душа по ее коже. Кэролайн ничего не говорила, не сопротивлялась, не вздрагивала больше, словно ей действительно стало все равно, что он сейчас с ней собирался делать. Лишь губы девушки были сжаты в тонкую линию, и глаза все еще закрыты.

Клаус хмуро убедился, что полностью намылил тело Кэролайн и ее волосы, он направил струю душа исключительно на нее смывая пену. Кэролайн задрожала, хотя вода не была холодной. Клаус уловил то, как ее тело покрылось мурашками, и немного покрутил кран, чтобы сделать воду действительно горячей. С губ Кэролайн сорвался вздох, и Клаус понял, что все делает правильно.

Когда он вынес Кэролайн из душевой и поставил ее на пол ванной комнаты взглядом ища полотенце, она наконец открыла глаза. Кэролайн смотрела на то, как он нашел в шкафчике большое мягкое полотенце, а потом осторожными движениями начал вытирать ее тело от воды. Она обездвижено подчинялась каждому его движению, словно была тряпичной куклой. Внутри все также жгло огнем, но от ощущения свежести на теле стало немного, но лучше. Кэролайн не понимала, что Клаус делает, - он так осторожно и нежно помог ей принять душ, а сейчас спокойно поднял на руки и понес к гардеробу, видимо, чтобы одеть.

Кэролайн внутренне истерично рассмеялась. Неужели он действительно будет ее одевать? Небось еще и выберет то, что по его мнению, будет хорошо на ней смотреться во время ужина? Словно она действительно его марионетка, а он - кукловод.

– Я же живая, - вырвалось у Кэролайн, и Клаус быстро посмотрел ей в лицо. Он заметил искру злости в ее взгляде, но она исчезла также быстро, как и появилась. Взгляд оставался пустым.

– Я знаю, - ответил Клаус и усадил в кресло рядом со шкафом. Он бессистемно начал открывать один ящик за другим, пока не нашел то, что нужно. Кэролайн подумала, что, видимо, одежду выбирал для нее точно не он.

Тем временем Клаус достал красивое нижнее белье из шкафчика и аккуратно приподнимая ноги и саму Кэролайн одел на нее трусики и с какой-то нервозностью застегнул бюстгальтер. Нижнее белье было действительно красивым: нежно персиковый цвет, кружева, атласные вставки. Будь Кэролайн в состоянии, то она бы оценила их красоту.

Следующей на очереди оказалась легкая хлопковая пижама. Никаких сексуальных пеньюаров - просто мягкие штаны и футболка с рукавом 3/4. Кэролайн чуть удивленно позволила Клаус одеть себя полностью. Он надел на нее еще и теплые носочки, и только потом снова поднял на руки и отнес на кровать.

Кэролайн удивленно поняла, что кровать заправили новым постельным бельем. Оно было приятно охлаждающим, а одеяло в противовес - пуховым и теплым. Клаус немного нервными движениями уложил Кэролайн на кровать и накрыл одеялом. Потом он поднес к ее лицу стакан с водой и протянул в другой ладони две таблетки. Кэролайн испуганно покосилась на них.

– Что это?
– тихо спросила девушка. Ее слух улавливал то, как с мокрых джинс Клауса капает на пол вода. Клаус без слов почти заставил ее выпить таблетки и только потом ответил.

– Успокоительное, - просто ответил он, и поставил стакан с водой на прикроватную тумбочку. Еще несколько минут он просто смотрел на Кэролайн, и ей показалось, что в его взгляде была капля сожаления. Но только капля.

Клаус протянул руку к лицу Кэролайн, и она вздрогнула и зажмурила глаза так, словно он собирался ее ударить. Но последовал не удар, а еле ощутимое прикосновение его пальцев к ее щеке. Кэролайн распахнула глаза, смотря на Клауса с ужасом. Внутри нее взрывались фейерверки эмоций, но сил не было хоть как-то их проявить. Кэролайн хотелось просто уснуть и не просыпаться лет двадцать. Тогда может быть она перестанет ощущать это отвратительно чувство ничтожности своего существования.

– Поспи, - почти шепотом сказал Клаус, и Кэролайн нервно заморгала. Он же сам сказал, что если она не спустится на ужин, то тот кошмар… Он снова сделает это с ней.

– Но ты… - начала Кэролайн, но Клаус ее перебил, словно знал, что она скажет.

– Не сегодня. У тебя был тяжелый день. Поужинаем в следующий раз, - хмыкнул Клаус и тут же поднялся с ее кровати. Кэролайн почувствовала, как словно тысячи игл втыкаются в ее сердце, уничтожая все ее естество, уничтожая ее саму. Клаус только что сказал, что у нее был “тяжелый день”? Кэролайн всхлипнула и на глазах снова выступили слезы, тем не менее веки было все тяжелее и тяжелее поднимать. Кажется, лекарство начало действовать.

– Я тебя ненавижу, - засыпая, пробормотала Кэролайн и закрыла глаза. Она провалилась в спасительный сон, который принял ее с раскрытыми объятиями, поэтому не услышала, как тихо Клаус ответил ей: “Я знаю”.

*

– Клаус, я удивлена, что ты позвал нас на ужин, но свою новую фаворитку не заставил спуститься, - хитро улыбнулась Кэтрин, чем заслужила предостерегающий взгляд от Стефана. Они сидели за большим дорогим столом втроем, и на протяжении всего ужина Клаус удивительно мало разговаривал со своими гостями. Стефан уже было заподозрил, что дело в скандальной выходке Хейли, но, как оказалось, это был неправильный вывод.