Стокгольмский синдром

– Она спит. Тяжелый день, - пожал плечами Клаус. Он активно подливал себе в бокал алкоголь, словно тот мог помочь ему справиться с отвратительным чувством жалости к той самой девушке, которая спала в комнате для гостей его дома.

– Неудивительно, - усмехнулась Кэтрин, - все мы знаем, что проводя с тобой время, день не может быть легким и беззаботным.

Клаус сильно сжал бокал в руке, да так, что почти почувствовал, как стекло под его пальцами почти треснуло.

– Закрой рот, Катерина, - с хищной улыбкой посоветовал Клаус и кинул на нее уничтожающий взгляд.
– Я позвал вас на ужин, чтобы сообщить, что наши планы меняются.

– Ты хотел сказать “твои планы”?

– поинтересовалась Кэтрин, но ее реплика осталась без ответа. Стефан покачал головой смотря на свою девушку.

– Прошел ведь почти месяц, Клаус, - начал Стефан, - девушка почти встала на ноги, а Донован подписал все, что было нам нужно. Пора отпустить ее.

– Пора будет тогда, когда я сам решу, - усмехнулся Клаус, хотя взгляд его оставался холодным и почти злым. Кэтрин покачала головой, а Стефан выжидающе уставился на друга.

– Что ты имеешь в виду?
– спросил Сальваторе.
– Ты же не собираешься держать ее в своеобразном плену всю ее жизнь?

– Какой плен, Стефан, девчонка живет лучше, чем я, - хмыкнула Кэтрин, но на нее опять же не обратили внимание. Хотя Стефан подумал, что Кэтрин явно ошибается. Все это походило на какую-то манию Клауса, а когда Майклсон чего-то желал, то он получал это любым путем.

– Я не держу ее в плену, - немного устало отмахнулся Клаус и на мгновение закрыл глаза, - просто мне нужно еще немного времени, поэтому пусть Донован немного притихнет со своими порывами подать статьи во все известные газеты Нового Орлеана о том, как Клаус Майклсон держит у себя в особняке молодых рабынь. Мне наскучили его попытки облить меня грязью.

– Ну да, конечно, ведь это все всего лишь ложь и провокация, - рассмеялась Кэтрин и залпом выпила бокал вина. Потом она наткнулась на жесткий взгляд Клауса и добавила, - я сделаю все, что смогу, но, Клаус, это все выглядит так, будто ты одержим своей балериной.

– Это не твое дело, Катерина, просто ешь свой салат, - ядовито ответил Клаус, и отвернулся к огню в камине.

Кэтрин недовольно хмыкнула и последовала совету Майклсона, а Стефан задумчиво смотрел на друга, пытаясь понять, что вообще с ним происходит.

Ужин продолжился в тишине.

========== 11. Смелость и две просьбы Клауса ==========

Я кричу и теряю самообладание,

Я всего боюсь…

Я застряла внутри этих стен.

Скажи мне, есть ли у меня шанс,

Что кто-нибудь меня услышит?

Кэролайн резко открыла глаза и тут же начала щуриться. Ей снился какой-то кошмар, который, как оказался, не был просто сновидением. Она все еще находилась в самом эпицентре всего кошмара. Кэролайн глухо выдохнула, когда воспоминания прошлой ночи начали вспыхивать в голове с огромной скоростью. Глаза вновь защипало от слез, и Кэролайн закусила губу.

В комнате кроме нее никого не было, и это было единственным плюсом. Собравшись с силами, Кэролайн приподнялась и села облокотившись на подушки. Ей срочно нужно было взять себя в руки и придумать план… Побега? Или совершения самоубийства? Кэролайн точно не знала.

После того, как вчера Клаус сначала растоптал ее, а потом обходился так нежно и ласково, Кэролайн не знала что и думать. Единственное, что она знала - это то, что ей нужно бежать. И чем быстрее, тем лучше. Как жаль, что больная нога не давала ей ни единого шанса.

– Уже проснулась?
– раздался голос, и Кэролайн помимо своей воли вздрогнула. Она ощутила, как страх появился где-то в районе грудной клетки, а руки сами по себе сжались в кулаки. Клаус немного напряженной походкой прошелся до окна и отдернул шторы. Комнату озарил солнечный свет, и Кэролайн чуть расслабилась.

– Что ты хочешь на завтрак?

Клаус все еще стоял у окна и похоже не собирался оборачиваться к Кэролайн. Она тоже смотрела куда угодно, только не на него. Ей хотелось ударить его, хотелось, чтобы он почувствовал хоть маленькую долю той боли, которую она испытала вчера и испытывает по сей час.

– Ничего, - глухо произнесла Кэролайн. Она уже поняла, что игнорирование Клауса хорошо не заканчивается. Лучше ответить. Возможно, тогда он побыстрее уйдет.

– Я сделаю тебе мюсли и кофе, - пожал плечами Клаус и быстро вышел за дверь, но Кэролайн все же успела поймать на себе его мимолетный взгляд. Когда дверь за Клаусом закрылась, Кэролайн выдохнула. Ей показалось, или он был обеспокоен? Явно показалось. Такое чудовище не может беспокоиться за кого-либо.

Кэролайн скинула с себя одеяло и поставила обе ноги на пол. Она решила, что будет стараться ходить без помощи, хотя бы чтобы ее сломленное состояние быстрее закончилось. Каждый шаг отдавался пронзительной болью во всем теле, но Кэролайн упорно двигалась к ванной комнате. Она сжала губы в тонкую линию, но не произнесла ни звука.

Когда Кэролайн наконец-то добралась до ванной она быстро облокотилась на раковину. Тяжело дыша, девушка посмотрела на свое отражение в поцарапанном зеркале. Немного, но лучше, чем вчера ночью. Кэролайн зло усмехнулась. Она почти чувствовала, как злость и агрессия закипает в ней, хотя для нее это было несвойственно. Но, видимо, Клаус портил все и всех, кто был рядом с ним. Светлая девочка Кэролайн сейчас мечтала о том, чтобы Клаусу было плохо, действительно плохо и больно. А главное, чтобы его боль никогда не заканчивалась.

Кэролайн вздрогнула, когда Клаус постучал в дверь ванной комнаты. Она ждала, что он зайдет, но он этого так и не сделал.

– Тебе нужна помощь?
– тихо спросил Клаус, Кэролайн лишь усмехнулась.

– Нет, - девушка ответила холодно, но четко и довольно громко. За дверью Клаус чуть удивленно приподнял бровь. Он уловил изменение интонаций, ее настроение, ее настрой.

– Тогда я жду тебя в гостиной, - также спокойно ответил Клаус, хотя внутри него все было напряженно. Он ждал пробуждения Кэролайн несколько часов. По правде говоря, за всю эту ночь Клаус так и не смог уснуть. Его мучили странные мысли, зачатки угрызения совести, жалость, - все, что так было не похоже на то, что обычно испытывал Клаус. Он несколько раз заглядывал в комнату к Кэролайн, но каждый раз она спала. Клаус не знал, что хочет сказать ей, и чего она ждет от него. Извинений? Они были бы не уместны. Ничего не было бы уместно в этом случае. Клаус с досадой подумал, что, наверно, никогда не сможет искупить свою вину перед Кэролайн. Но он должен был хотя бы попытаться.

Кэролайн тем временем скинула с себя всю одежду и тут же запихнула ее в короб с грязными вещами. Ей хотелось надеть после душа что-нибудь, к чему не прикасался Клаус.

Горячая вода приятно стекала по коже, и Кэролайн закрыла глаза. Ей нужно было взбодриться, почувствовать в себе силы бороться… Чтобы избежать всего этого кошмара ей нужно было снова стать прежней, на некоторое время вычеркнуть из памяти все, что произошло за этот месяц. Забыть даже о том, какие странные и иногда приятные ощущения вызывал в ней Клаус до того, как все испортил… Кэролайн отдернула себя. О хорошем Клаусе ей вообще не стоит даже думать.