Столкновение миров

Он расстегнул пухлую сумочку, висящую на ремне поверх его рубашки через одно плечо, и вытащил переносную рацию. Через другое плечо был перетянут «Везерби» 960-го калибра. Это охотничье ружье было почти такое же большое, как и автомат для стрельбы по самолетам; его сделал сам Роберт Руарн. Гарднер купил его шесть лет назад после обстоятельств, потребовавших от него избавиться от своего старого охотничьего ружья. Чехол из кожи зебры от этого ружья остался лежать в черном кадиллаке, рядом с телом его сына.

— Морган!

Морган не повернулся. Он стоял позади и левее от островка скал, высовывавшихся из земли, как острые клыки огромного животного. В двадцати футах от этих скал лежал Спиди Паркер, он же Паркус. Как Паркус он заклеймил Моргана Орриского на внутренней поверхности бедра. Так в Территориях помечали предателей и отступников. И только приказ самой Королевы Лауры помешал поставить тавро на лицо, вместо бедер, где оно почти всегда было прикрыто одеждой. Морган, как тот, так и другой, из-за ее указа не изменил своего отношения к королеве… но ненависть к Паркусу, сорвавшему их предыдущий план, возросла во сто раз.

Теперь Паркус/Паркер лежал, уткнувшись лицом в песок пляжа, все его тело было покрыто ужасными язвами. Из ушей струилась кровь.

Морган хотел верить, что Паркер все еще жив и все еще страдает, но последнее движение его спины, показывавшее, что он еще дышит, произошло минут пять назад, когда Морган и Гарднер прибыли на пляж.

Когда Гарднер позвал, Морган не обернулся, потому что его захватило зрелище своего павшего врага. Свидетельство собственного триумфа может захватить любого человека.

— Морган! — прошипел снова Гарднер.

В этот раз Морган обернулся и проворчал:

— Ну что?

— Посмотри! На крышу Отеля!

Морган увидел, что все флюгера — медные причудливые формы, вращавшиеся с постоянной скоростью независимо от того, был ветер или нет, — прекратили свое движение. В эту же самую секунду земля зарябила под их ногами, а потом снова успокоилась. Как будто подземное чудовище огромных размеров вздрогнуло во сне. Морган почти поверил в то, что ему почудилось все это, если бы не расширившиеся от ужаса глаза Гарднера. «Могу поклясться, что ты сожалеешь о том, что покинул Индиану, Гард, — подумал Морган. — Никаких землетрясений в Индиане, так ведь?»

Беззвучно во всех окнах «Противостояния» снова вспыхнул свет.

— Что все это значит, Морган? — хрипло спросил Гарднер. Его безутешное горе о потерянном сыне впервые переросло в страх за собственную шкуру. Морган увидел это. Это было утомительно, но его снова нужно было перевести в предыдущее состояние неистовства, если в этом возникнет необходимость.

Просто Морган терпеть не мог тратить энергию попусту на то, что впрямую не касается избавления мира — всех миров — от Джека Сойера, который первоначально появился как язва, а потом превратился в самое отвратительное чудовище, отравляющее жизнь Слоуту.

Запищала рация Гарднера.

— Командир четвертой группы Солнечному Гарднеру! На связь!

— Я на связи, — выкрикнул Гарднер. — Что произошло?

Гарднер выслушал взволнованные донесения, которые были почти одинаковыми. Не было ничего нового, чего бы Морган и Гарднер не увидели и не прочувствовали сами — вспышки огня, остановившиеся флюгера, нечто, что могло быть подземным толчком — но Гарднер с одинаковым интересом выслушал все четыре донесения, задавая резкие вопросы и выкрикивая: «Конец связи!» в конце каждой передачи, иногда вставляя слова типа: «Повторить снова!» или «Болван!» Слоут подумал, что он играет, как плохой артист в скучной пьесе.

Но если ему от этого легче, Морган не возражал. Это спасало его от ответов на вопросы Гарднера… «А теперь, — думал Слоут, — возможно Гарднер и не хочет получить ответы на свои вопросы, и поэтому он проделывает всю эту глупую процедуру с рацией».

Охранники Отеля были мертвы или выведены из строя. Именно поэтому замерли флюгеры, и вот что означают вспышки этого света. Джек не завладел Талисманом… по крайней мере, пока. Если он получит его, все в Понт Венути действительно встряхнется, затрещит, загрохочет и покатится. И теперь Слоут думал, что Джек сможет заполучить его… что он был предназначен для этой цели… Однако эта мысль не испугала его.

Его рука поднялась вверх и прикоснулась к ключу на шее.

Гарднер прекратил ломать комедию с рацией. Он опустил рацию и взглянул на Слоута расширенными от ужаса глазами. Прежде, чем он успел что-то сказать, Морган положил руки ему на плечи. Если бы он мог любить кого-нибудь еще в этом мире, кроме своего мертвого сына, это был бы этот человек. Они прошли вместе огромный путь, как Морган Орриский и Осмонд, как Морган Слоут и Роберт Гарднер.

Висящее на его плече ружье было почти такое же, как то, из которого Гарднер застрелил Фила Сойера.

— Послушай, Гард, — спокойно произнес он. — Мы выиграем.

— Ты уверен в этом? — прошептал Гарднер. — Я думаю, он убил Охранников, Морган. Я знаю, что это звучит безумно, но я действительно думаю, что… — Он замолчал, губы его дрожали.

— Мы выиграем, — спокойно повторил Морган и действительно так подумал. У него появилось четкое ощущение предопределенности. Он ждал этого многие годы; теперь его мечты воплощаются. Джек выйдет оттуда с Талисманом в руках. Это была вещь огромной силы… но он был хрупким.

Он взглянул на ружье и снова потрогал ключ.

— Мы хорошо вооружены, чтобы справиться с ним, когда он выйдет наружу, — сказал Морган и добавил: — В другом мире. Только если ты сохранишь мужество, Гард. И если ты будешь рядом со мной.

Трясущиеся губы продрожали:

— Морган, конечно, я буду…

— Помни, кто убил твоего сына, — мягко сказал Морган.

В то же самое время, когда Джек вонзал медиатор в лбы чудовищ Территорий, Реуэл Гарднер, который страдал от не вполне безобидных эпилептических припадков с шестилетнего возраста (в этом же самом возрасте у сына Осмонда стали появляться первые признаки того, что называлось Болезнью Проклятых Земель), страдал от сильного припадка эпилепсии, трясясь в черном кадиллаке, мчавшимся в Калифорнию из Иллинойса.

Он умер, страшно извиваясь на руках у Солнечного Гарднера.

Глаза Гарднера начали наливаться кровью.

— Помни, — мягко повторил Морган.

— Отвратительные, — прошептал Гарднер. — Все мальчишки. Непреложно. А этот парень в особенности.

— Правильно, — согласился Морган. — Держись этой мысли! Мы можем остановить его, но я хочу быть уверен, что он сможет выйти из Отеля только по суше.

Он повел Гарднера вниз к скалам туда, где он наблюдал за Паркером. Мухи, отвратительные бесцветные мухи, начали летать над телом мертвого негра. Это было просто замечательно. Если бы только был специальный магазин для мух, Морган напечатал бы для них объявление, приглашая их к Паркеру: «Прилетайте, прилетайте все». Они бы отложили яйца в складках его гниющего тела. Это было бы действительно великолепно.