Столкновение миров
Шрифт:
— Тебе понравится, Вулф, — ответил Джек, замечая его беспокойство, но не придавая ему особого значения. Вообще-то, по правде говоря, Вулф все время был в состоянии стресса. В этом мире все беспокоило его.
— Ладно, — согласился Вулф, и Джек почувствовал, что Вулф держится из последних сил. Они уселись в неудобные кресла, и Вулф прижал пакет с поп-корном (которого ему больше не хотелось) к груди.
В передних рядах зажглась спичка.
Джек почувствовал сигаретный дым, так знакомый по посещению кинотеатров.
— Джек!
— Тсс, кино началось.
И я засыпаю.
Джек не мог себе представить то усилие, с которым Вулф продержался следующие пять минут. Вулф сам не мог подумать, что способен на это. Он просто знал, что должен выдержать этот кошмар во имя Джека. «Все будет хорошо, — убеждал он себя, — посмотри, Вулф, Джек засыпает. И ты же знаешь, Джек не приведет тебя в плохое место, нужно просто… просто, подождать… Вулф!.. все идет хорошо…»
Но приближалось полнолуние, и Вулф был напряжен. Его инстинкты все сильнее давали о себе знать. Сознание говорило ему, что все будет в порядке, но это было все равно, что человеку с насморком уговаривать себя не чихать в церкви, потому что это неприлично.
Он сидел, ощущая запах лесного пожара, вонючую пещеру, оглядываясь на каждую тень и постоянно ожидая, что что-то бросится на него из темноты. По его спине струился холодный пот, глаза были широко раскрыты, и он смотрел, как сталкивались и ломались машины, как рушились дома, как один человек бил другого.
— Рекламный ролик, — пробормотал Джек. — Я говорил, что тебе понравится…
Затем раздались Голоса. Один сказал: «Не курить!». Другой сказал: «Дается скидка на групповые заявки». Третий сказал: «На утренние сеансы скидка…»
Джек что-то пробормотал, но Вулф ничего не разобрал. Джек уже почти спал.
Потом последний голос пробормотал: «А теперь наш новый фильм», и Вулф не смог сдержаться. Мультфильм был довольно громко озвучен, а оператор забыл отрегулировать звук. В динамиках загрохотало.
Затем распахнулось волшебное окно, и тут Вулф увидел огонь. Желтые и красные полосы.
Он завыл и вскочил на ноги, схватясь за руку Джека, который уже почти уснул.
— Джек! — закричал он. — Выходи! Убегаем! Вулф! Огонь! Вулф! Вулф!
— А ну, сядьте там, впереди! — закричал кто-то.
— А ну, заткнитесь там! — закричал еще кто-то.
Затем дверь распахнулась.
— Что здесь происходит?
— Вулф, замолчи, — прошептал Джек. — Во имя Господа…
— ОООУУУУУОООУУ — ООООООООУУ! — выл Вулф.
Женщина взглянула на Вулфа, когда свет из зала упал на него. Она вскрикнула и потянула к себе своего маленького ребенка. Буквально, потянула: ребенок упал на колени и растянулся на ковре из поп-корна, рассыпавшегося по полу. Один из его тапочков при этом свалился.
— ОУУУУУОООООУУУУООО —
УУУАААОООООУУУОООООО!Какой-то тип на три ряда ниже оглянулся и смотрел на них с любопытством. В одной руке он держал дымящуюся сигарету. Еще одна была засунута за ухо.
— Эй… хватит, — сказал он. — Проклятые Лондонские Оборотни опять появляются?
— О'кей, — сказал Джек. — Все в порядке, мы уходим. Нет проблем. Просто… не надо больше этого, хорошо? Хорошо?
Он повел Вулфа из зала. На него опять навалилась усталость.
Свет в зале резал глаза. Женщина, которая тянула за руку маленького ребенка, попятилась в угол, обхватив рукой ребенка. Когда она увидела, как Джек выводит из зала все еще воющего Вулфа, она схватила ребенка и выбежала из холла.
Продавец, билетерша, киномеханик и высокий мужчина в спортивной куртке собрались в плотную группу. Джек решил, что мужчина в спортивной куртке, видимо, менеджер.
Двери остальных пяти кинозалов приоткрылись. В них появились лица любопытных, которые решили посмотреть, в чем дело.
— Убирайтесь! — сказал мужчина в спортивной куртке. — Убирайтесь, я уже вызвал полицию, они будут здесь через пять минут.
«Врешь, — подумал Джек, чувствуя проблеск надежды. — У вас не было времени. И если мы сейчас исчезнем, возможно, (возможно), вы не сделаете этого».
— Мы уходим, — сказал он. — Простите, мы извиняемся. Просто у моего старшего брата эпилепсия, и как раз начался припадок. Мы… забыли его лекарства.
При слове «эпилепсия» билетерша и продавец отшатнулись, как будто он сказал «проказа».
— Пойдем, Вулф.
Он увидел, как менеджер опустил глаза, и по его губам скользнула гримаса отвращения.
Джек проследил за его взглядом и увидел широкое темное пятно на штанах Вулфа. Он обмочился.
Вулф тоже увидел это. Многое в этом мире было чужим для Вулфа, но он знал уже достаточно, чтобы понять, что означает такой взгляд. Он громко, навзрыд заплакал.
— Джек, извини, Вулфу так СТЫДНО!
— Убери его отсюда, — сказал менеджер брезгливо и отвернулся.
Джек обхватил Вулфа и повел его к двери.
— Пойдем, Вулф, — сказал Джек.
Он говорил спокойно, с искренней нежностью. Джек никогда не чувствовал такой нежности к Вулфу, как сейчас.
— Пойдем, это не твоя вина, а моя. Пойдем.
— Извини, — всхлипывал Вулф. — Я нехороший, Бог накажет меня, я нехороший.
— Ты хороший, очень хороший, — сказал Джек. — Пойдем.
Он толкнул дверь, и они вышли под теплое октябрьское небо.
Женщина с ребенком находилась в ярдах двенадцати от них, но когда она увидела Джека, ведущего Вулфа, то начала отступать к машине, держа перед собой ребенка, как гангстер, захвативший заложника.
— Не позволяй ему подходить ко мне! — пронзительно визжала она. — Не позволяй этому чудовищу подходить к моему малышу! Ты слышишь? Не подпускай его ко мне!