Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

– Поступай как знаешь, Энни, и сделай нас обоих несчастными, поскольку я не думаю, что когда-нибудь оправлюсь от этого разочарования, - сказал он себе, позволив себе, наконец, заплакать.

Кенди хотелось встряхнуть Энни за плечи, снова пошла к Энни в комнату и слово в слово передала то, что сказал молодой человек и прежде, чем выйти из комнаты, чтобы ответить на крики Дилана, звавшие ее из гостиной, блондинка сказала легким тоном.

– Что ж, теперь ты можешь быть счастлива, Энни. Он сказал, что больше не будет тебя беспокоить, и я действительно этому верю. Можешь возвращаться в Чикаго и продолжать свой проект. Со временем, он справится и найдет другую, - нарочно сказала она, прежде чем закрыть за собой двери.

Другая... снова и снова мысль откликалась эхом в ушах Энни и не давала ей ни секунды покоя до конца вечера. Молодая женщина почти протоптала дыру на деревянном полу спальни, поскольку ходила кругами долгие часы, не находя себе места. Она не вышла к обеду днем, и Кенди не настаивала, думая, что лучше оставить Энни разбираться со своими демонами. Небольшая голодовка никому не повредит, думала блондинка, все еще надеясь, что подруга скоро начнет действовать.

Поздно вечером желудок Энни запротестовал, и она, в конце концов, подумала, что будет неплохой мыслью налить себе хотя бы стакан воды. Так что она покинула спальню и спустилась на кухню. Она была там, когда она услышала, как паркуется автомобиль Терри, так что она знала, что молодой человек вернулся домой после вечернего представления, и в то же время она ощутила небольшой шум, вроде звона колокольчиков.

Боясь, что шуметь могли крыса, спрятавшаяся где-нибудь в буфете, Энни вышла из кухни и вошла в столовую. К её великому стыду, там шум был еще громче, и она уже собиралась открывать дверь, ведущую в гостиную, чтобы убежать к себе в спальню, когда она услышала Терри, который открывал переднюю дверь.

– Что ты здесь делаешь? – спросил с усмешкой молодой человек, но Энни знала, что он обращался не к ней, потому что она тщательно укрылась за дверью столовой, и он не мог ее видеть.

– Папа!
– ответил голосок с веселой ноткой, доносящийся с лестницы.

Энни приоткрыла дверь, и до нее дошло, что источником таинственного шума был Дилан, спускающийся по лестнице и волочащий огромного игрушечного медведя, величиной почти с мальчика, с парой золотых колокольчиков, привязанных к шее.

– Разве Вам к настоящему времени не полагается спать, молодой человек? – спросил Терри, приближаясь к мальчику и притворяясь рассерженным на сына за то, что тот на ногах в непозволительный для него час. Малыш выглядел просто восхитительно, стоя там, в ситцевой ночной сорочке с широкой улыбкой на милом лице, а его живые зеленовато-синие глаза сияли от радости при виде отца, и шелковистые каштановые волосы были симпатично взлохмачены. Было очевидно, что Терри стоило усилий оставаться серьезным.

– Шел дождь, папа, Мишке было страшно, и он не мог уснуть!
– сказал мальчик с надутыми губами, обращаясь к игрушечному мишке.

– Понятно, - прокомментировал Терри, не сдерживая смеха от забавного оправдания.
– Но дождя больше нет. Ну, идем, я отнесу тебя на кровать, и вы оба будете спать. Поняли? – ласково сказал Терри, и Дилан сразу ответил, раскрывая руки, чтобы отец взял его на руки.

– Ах, вот вы где!
– сказал женский голос с вершины лестницы, и Энни узнала голос Кенди.

– Мама! Папа рассказывает нам историю!
– взволнованно сказал Дилан, пока Терри передавал медведя молодой женщине.

– Эй, ты обманщик! – возразил Терри, глядя на сына. – Я не говорил, что буду рассказывать историю.

– Папа!
– был умоляющий ответ Дилана, и этого было достаточно для отца, чтобы согласиться.

– Хорошо, но потом ты будешь спать. Обещаешь?
– спросил Терри, и Дилан ответил немым кивком

Кенди довольно улыбнулась, поскольку молодой человек приблизился к ней, целуя ее в губы, держа Дилана одной рукой и обнимая её за плечи другой. Малыш уже привык видеть открытое проявление родительской привязанности, и хотя он не мог понять многого, он мог ощущать любовь между ними, что так или иначе делало его счастливым. Пара исчезла из вида Энни, и внезапно молодая женщина почувствовала себя еще удрученнее. Слова Кенди продолжали звучать в её памяти:

– «Энни, быть замужем за мужчиной, в которого ты сильно влюблена, как я - в Терри, и получать любовь взамен – возможно, самый переполняющий и восхитительный опыт, который может получить женщина… Но с другой стороны, все, что я могу сказать об этом, не имеет значения, пока ты сама не испытаешь этого, и только тогда».

Слезы Энни вернулись в её глаза, и она просто не могла перестать их лить до конца ночи.

Следующим утром, перед приходом слуг, Кенди проснулась очень рано, чувствуя некоторое неудобство, потому что ребенок внутри в ней был неугомонен. В конце концов, подходил уже седьмой месяц её беременности, и ей становилось труднее. Молодая блондинка приняла душ и оделась, глубоко вдыхая, открывая окно, чтобы впустить летний утренний ветерок.

Дождь оставил в воздухе ощущение свежести, что побуждало ее начинать свои обязанности раньше. Она тихо вышла из спальни, чтобы не прервать сон мужа, обычно остававшегося в кровати допоздна из-за ночной работы.

Молодая женщина вошла в комнату Дилана, и удостоверившись, что мальчик все еще спал как ангел, вцепившись в своего огромного игрушечного мишку, она спустилась на кухню, где обнаружила Энни, безутешно рыдающую.

– О Боже!
– воскликнула блондинка, подбежав, чтобы обнять подругу. – Милая, милая Энни!

– Кенди! Что я наделала! – выговорила, наконец, Энни, всхлипывая.

– Кое-что не очень разумное, Энни, - признала Кенди самым нежным тоном, который у нее был, но все-таки заставляя подругу осознать, что та совершила ошибку.
– Однако, это не то, нам решить не под силу, - сказала Кенди, ища лицо Энни.

– Думаю, что вчера я все только разрушила. Он никогда не простит мне унижения, и теперь, когда он ушел... Я просто не могу перестать думать, как сильно я люблю его! – призналась с раскаянием Энни.

– Я так рада, что ты, наконец, это признаешь! Это действительно достижение. Что тебя заставило понять это?

На мгновение я подумала, что ты никогда не раскроешь глаза и не увидишь правды!
– прокомментировала блондинка, протягивая Энни, носовой платок из кармана платья.

– Это была... это была ты... и твоя семья!
– пробормотала Энни, глядя в зеленые глаза Кенди, которые рассматривали ее, не понимая, что она подразумевает.

– Вчера вечером... Я видела, как Терри взял Дилана на руки, и вас троих... таких близких и свободных друг с другом… и счастливых... и вдруг я поняла, что у меня никогда не будет такого счастья ни с каким мужчиной, если... если у меня не получится с Арчи… но теперь слишком поздно! Он просил у меня прощения, наступил на свою гордость, а я только безжалостно его отвергла!

– Нет, нет, и нет!
– ответила Кенди с твердым решением в глазах.
– Эта история так не закончится, нет, если я могу что-то сделать! Давай, Энни, умой лицо, оденься и готовься вернуть своего мужчину! – скомандовала блондинка.

– Что ты имеешь в виду?
– спросила смущенная Энни.

– То, что мы поедем на вокзал до отъезда Арчи. Теперь одевайся, а я вызову няню Дилана. Она будет здесь в мгновение ока, и я отвезу тебя на станцию!

– Но Кенди...
– слабо запротестовала Энни, но решение в глазах Кенди было настолько ясным, что она не посмела противоречить подруге и молча повиновалась.