Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

Кенди пыталась вырваться из объятий Ива, но ответом было лишь объятие еще теснее. Она даже попыталась яростно оттолкнуть его, и все же ее тело будто не слушалось ее. Ее парализовало в руках Ива. Внутри блондинки произошел взрыв всех видов эмоций, во всех направлениях.

Она была смущена своей реакцией, она хотела бежать из объятий молодого человека, чувствуя, что что-то не так, но вдруг ее ноздри наводнил мягкий лавандовый аромат; знакомое тепло окутало ее тело и сладкий вкус корицы, который она не могла забыть, проник в ее рот, поскольку поцелуй стал глубже и интимнее, когда молодой человек разомкнул ее губы. Она начала ощущать, как ее настроение изменяется, и удивилась себе, наслаждаясь вторжением. Явное неприятие сменилось полной сдачей в плен. Поцелуй, который был лишь легкой лаской ее губ, невинной и даже робкой встречей губ, вырос в страстное овладение, когда берущий ее человек выпивал самую ее душу. Неожиданно исчезло все, что было неправильным, и все, казалось, было настолько верным!

Она предалась объятиям, и ее руки обвили шею молодого человека, запутываясь пальцами в его каштановых волосах, прижимая его еще ближе к своему телу с нетерпением, незнакомым прежде. Кенди так долго ждала этого поцелуя, длящегося бесконечность, пока мужские губы не оторвались от ее губ, и она смогла увидеть его синие глаза. К тому времени она знала, что руки, обнимавшие ее так сильно, больше не принадлежали Иву. Этот страстный поцелуй, на который она инстинктивно ответила, имел другой вкус, тот, который она хорошо знала.

– Вот видишь, Кенди, - сказал Терри своим бархатным голосом, - спустя столько времени ты все еще моя, только моя... моя даже в твоих мечтах, моя милая девочка с веснушками.

Кенди резко очнулась от сна. Она едва могла дышать, пока ее сердце колотилось с опасным темпом, отчаянно стуча будто машина без управления. Все ее тело было в поту, а волосы были влажными и растрепанными.

Молодая женщина встала с кровати, оглянувшись на свою тихую соседку по комнате, боясь, что она могла пробудить девушку от ее мирного сна. Но Флэмми, спящая как ангел, была в полном неведении о фейерверках, вспыхнувших в Кенди этой ночью. Блондинка открыла окно, надеясь, что ночной ветерок остудит тревожное пламя, которое зажег в ней ее сон. Все же, этого было недостаточно.

– Боже мой!
– сказала она себе, ощущая летний воздух на своей коже - Это было так реально! Как если бы Терри действительно...
– но она не могла закончить свою мысль.
– Брось, Кенди, контролируй себя, иначе ты не сумеешь встретиться с ним лицом к лицу завтра утром, - возразила она себе.

И с этой последней мыслью она решила принять душ, чтобы смыть свое беспокойство.

В то время как прохладная вода бежала по телу Кенди, отслеживая мягкие линии ее силуэта, другая душа сражалась с демонами тайных страхов и скрытых эмоций. Однако, способы с помощью которых наш разум открывает свои тайны во время таинственных часов сна, изменяют свои тона и нюансы в зависимости от многочисленных факторов. То, что разожгло невыразимый пожар в Кенди во время ее сна, было лишь бледной тенью в сравнении с образами, штурмовавшими разум Терри, пока он так мало спал. К сожалению, молодой человек уже привык к этим мучительным снам, которые терзали его обманчивыми удовольствиями в начале, но всегда заканчивались мучительными кошмарами.

Он чувствовал, будто погружен в глубокую сладостную мягкость. Как будто купался в теплых волнах, волшебно исцеляющих раны в его сердце, и вдруг, не было ни прошлого, ни будущего, ни правды, ни лжи, ни боли, ни поражения; только блаженное настоящее, в котором его душа качалась в гипнотизирующем такте, вместе с ритмичными движениями его тела. Электрическое чувство обнаженной кожи, достигающей летучей поверхности омута, заполненного перламутром и лепестками роз, с самой розой в его руках, дрожащей в бесконечном объятии. Золотые блески вокруг, тихие голоса, шепчущие любовные заклинания, звук далекого стона, задержавшийся в его ушах, и затем он знал, что там и были небеса над Землей. И секундой позже, любимый голос, окликающий имя, которое принадлежало не ему.

Имя из одного слога воткнулось в его сердце, словно кинжал, и снова он был в аду, пробуждаясь от столь замечательного сна, который коварно ждал последнего момента, чтобы излить яд кошмара. Терри проснулся, осуждая свое подсознание, не позволившее достичь ему полной радости даже в грезах. Он сел на постели, и левой рукой попытался налить себе стакан воды из кувшина, стоявшего на ночном столике.

Холодная жидкость пробежала по его горлу, умиротворяя его сбившееся дыхание, но не уменьшила горький вкус кошмара, в котором она зовет другого человека.

– Проклятый французишка, - подумал он, бросаясь на подушку - Надо было ему разрушить лучшый сон, который я видел за все эти годы! Теперь я не смогу заснуть до конца чертовой ночи.

Он поднял глаза и посмотрел на бледную луну за ночными облаками.

– О, Кенди!
– вздохнул он.
– Что я должен сделать, чтобы ты снова влюбилась в меня?

Иногда призраки, вечерами терзающие наши души, исчезают с первыми лучами рассвета, и перед сиянием утра наши страхи отступают, оставляя комнату новым надеждам. Несмотря на бессонную ночь, Терри встретил свет нового дня с оптимизмом, когда фигура в белом появилась в дверном проеме палаты.

Зная, что он будет последним, кто получит внимание молодой женщины, он молча ждал, наблюдая за ее ежедневным ритуалом. Она тепло приветствовала каждого пациента, проверяла медицинский отчет, раздавала лекарства, заботливо меняла постельное белье, измеряла температуру, и делала много других заданий, всегда сопровождая действие улыбкой и несколькими ободряющими словами. Кенди знала о жизни каждого своего пациента, она интересовалась, если они получали новости от родных, помогала писать письма, если пациенты не могли сделать это самостоятельно, или внимательно слушала истории, которые с энтузиазмом рассказывали ей пациенты.

Терри мог бы смотреть на Кенди целую вечность, восхищаясь ее естественной спонтанности и этим обычным блеском, что сиял в ее глазах и постоянной улыбке.

– Чем больше я вижу тебя, Кенди, - думал он, - тем больше чувствую, что влюблен до безумия.

Прямо перед кроватью Терри лежал новый пациент. Молодой человек приблизительно его возраста, который был серьезно ранен гранатой, опалившей каждый миллиметр кожи от груди до колен.

Было поистине чудом, что он выжил при взрыве, но возможно, ему было бы лучше умереть, так мучительны казались его страдания.

Кенди обращалась с пациентом особенно заботливо, и было ясно, что это единственный момент радости для бедного молодого человека среди грустных дней, когда белокурый ангел навещал его, меняя повязки самым осторожным образом, промывая каждую рану и покрывая мазью. Терри не мог не быть шокирован ужасным видом сожженной кожи, но у Кенди не было страха, пока ее руки старательно работали, а голос не переставал говорить, чтобы отвлечь внимание пациента.

Терри даже чуть-чуть ревновал, видя как нежно она обращалась с его соседом, но это чувство было умеренно и невинно, хорошо зная, что доброта Кенди была тем, что нельзя не делить с другими. Он знал, что он не мог монополизировать такую драгоценность, но пока Ив был заинтересован... Это было нечто совсем другое.

– Доброе утро, девушка с веснушками, - сказал он ей, когда она, наконец, приблизилась к его кровати.

Кенди нервно сглотнула, когда она услышала, как он зовет так же, как в ее сне прошлой ночью. Но переведя дыхание, она все же восстановила силы, необходимые для ежедневной работы. Этим утром она получила хорошие новости для молодого актера. Медленными движениями она сняла повязки с правого плеча Терри и коснулась кожи вокруг шрама.

– Болит?
– спросила она его, слегка нажав на участок.