Стоп-кадр из забытого фильма

– Ром, не надо, - попросила Марина, успев вставить свою жалобную просьбу, как раз до того как он собирался, что-то сказать Витязевскому.

– Извини, что так долго, - проходя мимо опасливо отступившего Михаила, в очередной раз повинился мужчина. И вот в этом не было ни капли фальши. Ему было действительно... стыдно?

– У дамы есть, кому проводить её до дома, так что не задерживаем, - спокойно сказал Роман, накидывая на плечи дрожащей девушки свой пиджак, за которым и бегал к машине. И как видно, зря бегал. Решил, блин, поиграть в джентльмена и вот результат! А она ещё ходит одна по улицам! Да он теперь не отпустит её дальше пяти метров от себя!

– Маришь?
– с каким-то фальшивым, по мнению Романа, беспокойством, спросил белобрысый.

– Михаил, я уже тысячу раз просила не называть меня так!
– дрожащим от негодования голосом сказала девушка, и Роман с удивлением обнаружил, что она прижалась к его плечу и крепко стиснула руку. Это надо же так бояться мужчин! Или только этого мужчину? Хотя чего его бояться-то? Такого даже бить жалко. Как говориться: слабых бить не дело. А этого прилизанного самца, который пожирает его женщину голодным взглядом...

Роман сам зарычал, понимая, что плевать ему на всё и на всех, но если сейчас этот красавэц не скроется с глаз, его не удержит и просьба Марины.

– Пошли, Ром, - наверное, почувствовав в нем желание, придушить слизняка, Рина с силой потянула его за руку. И он пошел, оглядываясь через каждые пару секунд, и злорадно порадовался, что его пиджак прикрывает спину девушки и не только спину. Марина в нем просто утонула.

– Что за слизняк?
– повернув за угол дома, спросил он.

Рина не ответила, только слишком резко отстранилась. Настолько резко, что пришлось подхватывать девушку, чтобы не упала.

– Спасибо, - быстро поблагодарив, она снова отстранилась и на несколько шагов ушла вперед.

– Не за что, - вздохнув, Роман пошел следом, стараясь не смотреть на низ спины своей пугливой незнакомки, пусть тот и был зарыт полами его пиджака. Не хотел, чтобы в его взгляде читалось тоже желание и похоть, как у того... Михаила. Только, кого тут обманывать? Да все те дни, когда он тенью следовал за Мариной, смотрел именно так. С похотью. И с желанием получить её.

Да хотя бы в этом переулке, который они как раз проходили.

Приходилось сжимать кулаки и зубы, пока не начинало сводить скулы и просто идти дальше. Наверное, это что-то да значило, но...

Роман в очередной раз мысленно выругался и отстал на пару шагов. Хотел ударить стену дома, но после секундного раздумья, решил, что это будет уже чересчур и только ещё больше напугает Марину. Она и так до сих пор дрожала, а он не рисковал к ней подходить.

– Рин, - он всё же рискнул и, догнав девушку, пошел рядом.

– Всё в порядке, - к удивлению, голос у Марины даже не дрогнул.

"Она же психолог, что ты хотел? Уж сама себя, а успокоить сможет всегда. Кто бы ещё тебя успокоил", - вздохнул Роман.

– Этого слизняка, как ты выразился, зовут Михаил. Он работает в фирме по установке пластиковых окон на пару этажей выше меня и считает, что он король мира, - спустя десять минут, неожиданно заговорила девушка. Рома от удивления даже остановился, тряхнул головой и одним шагом догнал Марину, остановившуюся в полуметре впереди.

– Напугала, - искренне сознался мужчина под пристальным, изучающим взглядом.

– Мы обычно, как-то, молча ходим.

– Извини, - улыбнулась Рина, и он рассмеялся.

– Обычно извиняться приходиться мне, не перенимай у меня эту вредную привычку!

– Не буду.

До её дома она шли почти сорок минут. Опять молча. Единственное, о чем вслух пожаловался Роман, косясь на закрытый продуктовый магазин - зверский голод и обещание съесть первую, встретившуюся им на пути лошадь. Рина заверила, что он столько не съест и, судя по удивленному лицу, сама от себя не ожидая, предложила пельмени, которые в замороженном виде лежали у неё в морозилке. И вот тут Роман едва не "сломал мозг", если, конечно, его можно сломать. Увидел напуганную мордашку девушки и попытался найти самый безобидный выход из ситуации. И вроде, должен был вежливо отказаться и уйти. Обязан, но.... не смог.

Вот так они и простояли минут десять. Снова молча. А потом Марина взяла его за руку и сама повела к подъезду.

– А нам разве на десятый?
– удивленно спросил Рома, когда вместо кнопки под номером семь, она нажала на десятый этаж.

– Мне надо забрать ключи от квартиры, я их постоянно теряю, вот и оставляю у нашей консьержки, - объяснила девушка.

– Это ты ей звонила в домофон?

– Угу, - кивнула Рина, нетерпеливо постукивая указательным пальцем по двери лифта, и почти выпрыгнула из кабины, как только двери открылись. Роман потер нос, хмыкнул и последовал за своей необычной незнакомкой.

– Мариночка, что же ты так до...
– увидев Исаева, вышедшего из лифта, пожилая женщина в темно-зеленом халате умолкла на полу слове.

– Доброй ночи, - улыбнувшись, поздоровался Роман и получил в ответ изучающий взгляд консьержки.

– Извините, Людмила Павловна, задержалась... попался трудный клиент, - с усмешкой, покаялась Марина.
– Знакомьтесь, это Роман. Ром, это Людмила Павловна, наш бесценный страж порядка в доме.

– Приятно познакомится, - кивнул Роман и, не зная, куда спрятаться от пристального взгляда консьержки, спрятался за Марину.

– А я уже испугалась, вот доходишься так одна по тёмным улицам!
– консьержка тяжело вздохнула, закачала головой, но уже через секунду с улыбкой посмотрела на мужчину.
– Спасибо вам Роман, что довели эту непослушную бестию до дома.

– Я сам ей не раз говорил, что это опасно, а она не верит, - тут же пожаловался он.

– Так всё! Хватит меня стыдить! Сговорились, - фыркнула Рина, а Людмила Павловна подмигнула. Роману. И отдав ключи, пригласила почаще заходить к ним в гости. Исаев немного опешил, но согласился.

– Пельмени будут через двадцать минут. Ты пока иди мой руки, - с порога распорядилась Марина, убежав на кухню, даже не сняв обуви. И, разумеется, не закрыла дверь.

Рома закрыл. Даже цепочку навесил. И пусть через час придется снова снимать эту не особо серьезную защиту с двери, но так было безопаснее. Для Марины. И для себя.

Роман разулся и прошел в гостиную. За те сутки, которые он не был в её доме, ничего не изменилось. Ну, может быть, цветы начали увядать.