Стоп-кадр

– Две тысячи первый?
– изумился Хэл.
– О! Ты же искал такую!

– Забирай, - сказал Дэвис.

– Правда?

– Ага. У меня есть еще.

– Ты нашел две?

«Одну и ту же дважды», - подумал Дэвис и обнял сына в последний раз. Похоже, Хэл что-то почувствовал и прижался крепче.

– Не можешь остаться еще чуть-чуть?
– спросил он.

– Нет. Меня ждет работа.

«И скоро придет твоя мать».

Он заставил себя отпустить сына. Хэл вздохнул и побежал показывать пятицентовик друзьям. Дэвис натянул носки с ботинками и побрел через дорогу к Чезу.

Внутри у него все сжалось. Последний час был чудесным, но суровая реальность нашептывала, что это не Хэл. Настоящий мальчик не вспомнит ни этого, ни десятка других случаев, когда Дэвис навещал его в стоп-кадре. Настоящий Хэл продолжит думать, что отец никогда к нему не приходил.

– Несправедливо, - сказал Чез, засунув руки в карманы.
– Ты должен иметь возможность видеть его, когда захочешь, Дэвис.

– Это временно.

– Временно уже полгода.

– Мы скоро разберемся с опекой. Моя жена…

– Твоя бывшая жена.

– …Молли просто перестраховывается. Всегда была такой. Не хочет, чтобы Хэл разрывался между нами.

– Все равно это несправедливо.
– Чез вздохнул.
– Перекусим?

– Давай.

Не помешает немного разобраться с воспоминаниями о Хэле. Похоже, Дэвису нужно отдохнуть от перерыва на отдых.

Они отправились в «Фонгс» - забегаловку за углом, которая всегда нравилась Дэвису. По пути он вдруг замер, оглянувшись на одного из прохожих. Неужели… та девушка из закусочной?

Нет. Одета по-другому. Однако он призадумался, сжав в кармане бумажку с номером. Они вошли в забегаловку и уселись в маленькой кабинке у окна.

– Ты когда-нибудь хотел просто жить здесь?
– спросил Чез.
– В стоп-кадре?

– Ты же вечно напоминаешь, что все тут не настоящее.

– Ага.
– Чез отпил воды, которую принесла официантка.
– Я хотел сказать, ты когда-нибудь об этом задумывался?

– Если тут все точно такое же, как во внешнем мире, то в чем смысл?

– В уверенности.
– Чез уставился в окно.
– Здесь… я много чего могу. Не волнуюсь понапрасну. Хочется прихватить это с собой наружу, понимаешь? Либо остаться здесь и не выключать стоп-кадр, пусть дни текут своим чередом.

Дэвис хмыкнул, тоже отпив воды.

– Было бы здорово.

– Серьезно? Странно.

Дэвис кивнул и тихо сказал:

– Хочется увидеть, что я тут делаю. Понимаешь, мы называем это отклонениями. Осложнения, которые вносим в систему. Но можно смотреть на них иначе. Все, что здесь меняется, любые расхождения случаются из-за нас. Я хотел бы увидеть, как все будет через неделю, через месяц, через год.

– Ха. Думаешь, через год тут будет лучше или хуже, чем в реальном мире?

– В принципе это не важно. Главное, что по-другому. Тогда я пойму, что кое-что значу.
– Дэвис выудил из кармана номер телефона девушки.
– Мы не даем им прожить здесь достаточно долго, чтобы стать индивидуальностями.

– Они же просто дубликаты.

Они сделали заказ: Дэвис - свою любимую курицу с кешью, Чез спросил у официантки самое острое блюдо и заказал его. А потом еще и попросил к нему горчицы.

Дэвис улыбнулся, бросив взгляд за окно. Он надеялся мельком увидеть Молли, когда та придет за Хэлом, но мальчика в парке видно не было. Мать уже его увела.

– Это… всегда так?
– тихо спросил Чез.

– Я про работу в полиции. Ну и повидали мы сегодня.

– В Мехико ты ни разу не расследовал убийство?

Чез покачал головой.

– Там я тоже работал автоинспектором. Никогда не видел настоящей автомобильной аварии. В Мехико уже запретили машины с ручным управлением. В основном ругался на детей, которые переходили улицу в неположенном месте. Поэтому я и настаивал на переводе. Хотел туда, где можно побыть настоящим копом.

Дэвис разломил палочки для еды и потер их друг о друга, чтобы сгладить шероховатости.

– В целом да, - негромко сказал он.
– Настоящая полицейская работа очень на это похожа. Кроме тех случаев, когда не похожа, что бывает большую часть времени.

– Ты снова за свое, - ухмыльнулся Чез.
– Сплошная бессмыслица, сам себе противоречишь.

– Но когда я объясняю, смысл появляется, так?

– Допустим.

– Полицейская работа детектива в реальном мире - это почти всегда скукотища. Сидишь без дела, перекладываешь бумажки, разговариваешь то с одним, то с другим. Ждешь. Вся суть в том, чтобы дождаться, когда что-нибудь пойдет не так. И когда нас вызывают, когда нам есть чем заняться, по определению это означает, что мы уже опоздали.

– Я всегда представлял, что буду служить правосудию, решать проблемы. Но чаще всего никакие мы не спасители. Мы прибываем на место, там уже труп, и в лучшем случае мы ловим убийцу. Но для мертвых это не имеет значения. Для них мы просто… очевидцы.
– Чез опустил голову.
– Я говорю себе, что хоть кто-то был рядом.

Ели они молча. Курица с кешью оказалась не так хороша, как помнил Дэвис, - пересоленная. Он целую вечность смотрел на номер той девушки.

«Мне нужно что-то такое, - подумал он, вертя бумажку в пальцах. На одной стороне ее номер. На другой смерть - адрес школы. Он перевернул бумажку.
– Нужно начать все сначала, в реальной жизни».

Он должен забыть Молли. Он знал, что должен забыть Молли и начать общаться с другими людьми, несмотря на то, что во время развода у него еще теплилась надежда.

Но этот телефонный номер… это западня. Он не может позвонить девушке и солгать, притворившись, что встретил ее по-настоящему. Хватит отговорок. Ему просто нужно изменить свою жизнь.

«Ты и планируешь ее изменить. Варшавская улица».

После слежки за Фотографом в 19:30 в запасе останется не так много времени, чтобы туда добраться.

– Позвонишь?
– полюбопытствовал Чез, когда они собрались уходить.

Дэвис опять перевернул бумажку и скомкал ее.

– Чего ради? Пойдем ловить мерзавца.

Он оставил бумажку на столе рядом с несъеденным печеньем с предсказанием.

Глава 8

Дэвис с Чезом добрались до школы около 19:00, за полчаса до того, как должен был вернуться Фотограф. Они вошли в многоквартирный дом, задние окна которого выходили на школу - это оказалось одно из немногих мест, откуда можно было за ней наблюдать. Постучав в несколько дверей, нашли квартиру, из которой не ответили. Чез вышиб дверь, а Дэвис успокоил соседей, показав полицейский значок - обычный, не значок реальности.