Стоя на краю неба
Шрифт:
– Понимаешь, да? – спросил Фэб. – Ди-Къера был, если подойти непредвзято, не просто представителем правящего рода. Он был носителем этого самого рода. Он был «золотым». Его любил и король, и три королевы, и дети, рожденные от него, были априори королевской крови. С этим ясно?
– Ясно, – покивал Ит.
– Ди-Къера относился к так называемым «просвещенным», – продолжил Фэб. – Для своего времени он был очень продвинутым. Очень. Сохранились его труды в области астрономии, биологии, математики. Неординарная, сильная личность…
«В 1471 году в стране произошел государственный
– Пояснения! – потребовал Фэб.
– Зачем? – не понял Ит.
– А это к вопросу о невозможности гомосексуализма для большинства подвидов рауф, – Фэб нахмурился. – Помнишь, мы об этом говорили?
– Что говорили – помню, но…
– Все просто, – Фэб взмахом руки остановил систему и повернулся к Иту. – Микрофлора. Для рауф заброс бактерий из нижнего отдела кишечника в верхние – это смерть. Мы так устроены. Ит, ты можешь не волноваться об этом, для тебя это не смертельно, и для Рыжего – тоже. Во-первых, мы живем все-таки в гораздо более продвинутом мире, согласись, во-вторых, вы подготовленные агенты, и у вас исключена даже теоретическая возможность такого заражения, и, в-третьих…
– Мы частично люди, – продолжил за него Ит. – Так?
– Так. Поэтому ничего, кроме омерзения и боли, ты не испытал бы, окажись в подобной ситуации. Читай.
«Ди-Къера был освобожден одним из тайных сочувствующих королевскому роду, но к тому моменту он отлично сознавал, что дни его сочтены. Вернее, даже не дни, а часы. Однако он, превозмогая боль, сумел добраться до своей семьи».
– Ит, на секунду представь себе, что он чувствовал, – тихо произнес Фэб. – Трое суток ехать верхом, когда вместо паха – кровавая рана, а кишечник разлагается… Это невероятные муки. Но он это сделал.
– Зачем? – не понял Ит.
– Затем, что во время переворота были убиты все дети королевского рода. А он был «золотым». Мало того, он был достаточно образован. И… у королевских родов всегда есть свои тайны. Он знал, что делает. Дальше.
– Подожди, – попросил Ит. – Я не понял.
– Читай, читай…
«Умирающий Ди-Къера догнал свою семью. И потребовал, чтобы придворный врач, находившийся в свите, незамедлительно извлек из его тела оба «ростка жизни», содержавшие семя».
– Не забывай, он был ко всему еще и политиком, – заметил Фэб. – Он понимал, что время дорого и что если спустя год у семьи не будет наследника мужского или женского пола…
– А что получилось в итоге?
– В итоге род через полтора года вернул себе власть, – Фэб потер висок. – Гераты были свергнуты. Род, кстати, существует по сию пору.
– Вот даже как… – протянул Ит. – Постой, ты ведь…
– Дочитай, там осталось немного.
«Речь Ди-Къера, называющаяся «Стоя на краю неба», является обязательной к изучению до сих пор. Он умер, держа за руки свою возлюбленную жену и мужа, одновременно
говоря с ними и руководя врачом и его помощником – те знали, что надо делать, лишь в теории. Через год все три жены родили по наследнику: мальчик, девочка, гермо».– Я читал подробности. Это… Ит, это чудовищно. Не знаю, как он выдержал три часа такой пытки после недели предыдущих. И как можно вообще было что-то говорить, когда брюшную полость без всякого наркоза промывают соленой водой…
Ит зажмурился, скривился.
– Не совсем понимаю, – признался он.
– Суть операции сводилась к тому, чтобы максимально вымыть продукты распада, потом удалить кишечник и извлечь матку. Далее следовало отсечь оба отростка и ввести их содержимое…
– Ясно, – Ит потряс головой. – Да, он и впрямь был… продвинутым.
– Более чем. Но суть не совсем в этом. «Золотой» гермо – это высшая степень доверия, высшая степень любви, которая вообще возможна для… для нас. Ди-Къера своим поступком доказал главное – что такое гермо на самом деле. Он действительно стал мостом на краю неба, принеся такую присягу верности своей семье и роду, которую до него, пожалуй, никто не приносил.
– Для чего ты мне это рассказал? – спросил Ит.
– Для того чтобы ты понял, какой подарок ты мне сделал, – Фэб склонил голову. – Ит… Если Орбели когда-нибудь захочет ребенка, это будет… это будет мой ребенок. Твой и мой, если точнее. С гарантией. Без вариантов. Что бы ни случилось.
Ит задумчиво посмотрел на него.
– То есть ты хочешь сказать…
– Да, – просто ответил Фэб. – Ты сделал то, о чем я даже думать не мог. Я знал до этого момента, что подобное явление существует, но чтобы испытать это на практике…
– Фэб, на практике я растерялся, – Ит понурился. – Я больше боялся, что тебе… что облажаюсь, и что ты будешь смотреть на меня, как на придурка… и тебе снова придется мне врать.
– Родной, не говори так больше, – попросил Фэб.
– Хорошо. Интересно, а повторить удастся? – задумчиво произнес Ит.
– Не сегодня, – Фэб сел поудобнее. – Знаешь, я давным-давно хотел узнать. Ты ведь занимался сексом с женщинами, да?
– Ну… да, – подтвердил Ит. – Но до Орбели – только с человеческими. И ты сам знаешь – за семьдесят лет это было-то всего раз десять. Мне почему-то кажется, что впечатления на них я не произвел.
– Мне интересно, это похоже?
– Нет. – Ит задумался. – Вначале да, немного похоже. Но только вначале. А потом – вообще ничего общего. Фэб, я не думал, что это сумеет настолько вынести мне мозг в неизвестном направлении, – он тихо усмехнулся. – Ведь мы же ничего не делали…
– Ну да, – кивнул Фэб.
– Знаешь, это сильно расходится с тем, что я читал и видел, – признался Ит. – Я ведь пытался разобраться. Но это – то же самое, что в теории учиться плавать, ни разу в жизни не видев воды.
– Верно. Когда ты… то есть мы… кажется, я потерял сознание, – Фэб покачал головой. – Ощущение, словно тебя целиком сунули в кипяток. Или нет? Я не знаю, как это передать словами. Слушай, как тебе в голову пришло… это?
– Понятия не имею, – пожал плечами Ит. – Кажется, это получилось само.