Стоящий у двери

Нет, что-то не так! Как-то неинтересно получилось с Мухиным… Ни выстрелов, ни поединка. Просто какого-то лекарства, вроде клофелина, в чай насыпал, как баба. Поэтому и самому противно стало, поэтому тело просит действия: недополучило чего-то. Да еще и Ленка теперь от него прячется. Но уж лучше так, чем она будет рыдать по этому Денису у него на плече! Чтобы выслушивать жалобы, нужно сначала собственные мысли привести в порядок.

* * *

В тишине хорошо было помечтать. Денис не замечал ничего вокруг, да и скучно уже любоваться окрестностями по второму разу. Единственное, на что он мог бы глядеть бесконечно, – это Елена, но увидит девушку еще очень нескоро. А закрыв глаза, можно представить, что она сидит рядом, совсем близко, как тогда в бункере. Приказ командира заставил всех умолкнуть, и ничего не мешало вспоминать: всего пару часов назад он был счастлив, думал, что вернется на станцию с Еленой, а потом наступило разочарование. Осталась надежда: они обязательно встретятся. Когда-нибудь. Скоро. Хотя «скоро» – это для командира, а для Дениса несколько месяцев – бесконечность. Что они понимают? Время пропадет зря, ведь он мог бы… Что мог сделать, он теперь понимал, но поздно. Целовать девушку нужно было сразу, а не ждать, когда между ними окажется непреодолимая преграда. От осознания собственной глупости спокойнее не стало. Хорошо хоть все молчат и не травят душу своими советами.

– Птер!

Денис открыл глаза, Индеец указывал на что-то поверх его головы, не произнеся больше ни слова. Остальные не решались даже шевелиться, хоть на таком расстоянии их не разглядел бы самый зоркий хищник, Денис тоже не оглянулся, верил безоговорочно, потому что Индеец не склонен шутить такими вещами, к тому же шепот его был слишком убедительным, так не пугают. Командир пригляделся. Над деревьями действительно мелькнуло что-то. Через несколько секунд треугольная тень пронеслась высоко в небе, закрыв на мгновение лунный свет, и начала снижаться. То ли ее привлек тихий стук движка, то ли медленно ползущий по рельсам объект заинтересовал, но обманывать себя и других Дредд не мог – этот дельтаплан зубастый нацелился прямо на них, а уж зачем: рассмотреть поближе или на макушку нагадить, только ему и известно. Ничего хорошего ждать от этих тварей не приходится, даже сытый птер добычу не упустит.

– Заметил, кажется.

– Мама! – пискнул «машинист», закрывая голову руками. Ему, вооруженному одним пистолетом, ничего другого и не оставалось.

– Ты тут хоть в штаны наделай, а езжай быстрее! Надо уводить его подальше, если не хотим со всем гнездом познакомиться. – Доронин тоже чувствовал внутри противный холодок страха, потому что бежать было некуда. Один птер еще куда ни шло, а вот десяток таких на одну маленькую клетку, набитую людьми, как консервная банка – тушенкой… Тоже про маму вспомнишь, да поздно будет. Удрать от птера по рельсам не удастся, но и поджидать его тут на малом ходу командир не собирался.

Черная тень нырнула к лесу, сливаясь с деревьями, слышалось, как падают снеговые пласты с сосновых веток. Тварь не задевала верхушек, но ветер, поднятый огромными крыльями, создал белый вихрь. Только так и можно было проследить ее путь. Долетев до края, мутант обрушил на рельсы кучу снега. Доронин впился взглядом в чащу на противоположной стороне дороги, но там ни одна ветка не шелохнулась. Не испарился же он… Пошел на разворот! В темноте было едва видно, как крылатый силуэт удалялся, потом поднялся выше, обозначившись на фоне облаков, и снова нырнул вниз.

– Ух, чего творит! – Глюк смотрел в прицел СВД.

– Ты что, оптику починил?!

– Да там только батарейка с места стряхнулась… Он такие кувырки выделывает!

– Ты, блин, заканчивай тут авиашоу смотреть, лучше винтовку заряди. Лысый, к задней стенке!

Тварь приближалась, бесшумно планируя над самой землей.

– Егор, видишь его?

– Плохо. Пусть его Глюк с курса собьет, а там уж я на деревьях… Не промахнусь.

Денис, сжимая в руках бесполезный сейчас автомат, наблюдал, как перевоплощался Глюк: еле уловимо растекся по дну дрезины, сливаясь с ее неровным ходом, и мягко нажал на спуск. Визг твари, треск веток справа, и тут же застучал пулемет Калашникова. Да, по такой белой туче и мечущемуся внутри нее большому птеру промахнуться было бы невозможно. Мутант остался висеть на дереве черной тряпкой.

Дрезина неслась вперед, но на звуки пальбы вдалеке поднялась в небо целая стая и закружилась над невидимым за лесом аэродромом. Отряд замер в ожидании, Лысый уложил пулемет на решетку, примериваясь к новым целям, но они были уже вне пределов прицельного огня, да и дрезина удалялась с хорошей скоростью, хоть и управлял ею перепуганный парень с зажмуренными глазами.

– Ты, это, вперед-то посмотри… – Доронин попытался привести того в чувство. – Интересно, а почему у вас среди шпал деревья не растут?

– Растут! Еще как растут. Летом замучаешься выдергивать, – отмер наконец «машинист». – Дорога – она прибыль приносит, следить же надо.

«Интересно, сколько же прибыли может принести аренда дрезины два раза в год?» – размышлял командир, но решил, что эти люди, скорее всего, работают не ради патронов, а ради самой дороги. Просто им, как и отряду, не сидится без дела. Дозу радиации на поверхности получают… Так взрослые же мужики, сами соображают, что делают.

Глюк по-прежнему наблюдал за небом в оптику, но скоро кружащаяся стая совсем пропала из виду за лесом. Одной угрозой стало меньше, но это еще не означало потери бдительности. Петь и плясать пока не с чего. Сталкеры немного расслабились и снова вспомнили о том, что среди них – толстокожих и прагматичных – затесался романтик. Командир прикрикнул на расшумевшихся бойцов и подозвал к себе Дениса. Веселье постепенно увяло, хоть повторных замечаний не последовало. Как-то скучно было уже отпускать шуточки, не видя реакции, а высовываться со скамьи, заглядывая за обширное тело командира, не вполне согласовывалось с субординацией.

– Валентин Николаевич… – Денис хотел поблагодарить, но мысль потерялась на полуслове, он опять не мог сосредоточиться. Да и за что? Если у командира уши в трубочку сворачиваются от того, как отряд вовсю изощряется в остроумии, то сам Денис ни при чем.

– Не слушай ты этих придурков. – Доронин почему-то погрустнел и вздохнул. – Думаешь, это они со зла? От зависти! – добавил он уже погромче, чтобы подвести итог обсуждению проблемы. Самому командиру тоже хотелось отпустить по поводу влюбленного Ромео какую-нибудь озорную шутку, но он, в отличие от более молодых и нечувствительных бойцов, сдержался, поставив себя на место Дениса.

– Не обращай внимания, Динька, – повторил он.

Разве плохо, когда при мысли о «милом образе» сердце стучит и вдруг замирает? Совсем не плохо. Грустно только…

Глава 11 Авиамоторная

– И как же вы дрезины гоняете даже без нормального оружия? – продолжал допытываться командир. Уж очень его интересовало, откуда взялись люди на железной дороге посреди пустого и почти безжизненного Подмосковья.

– Так наше дело – транспорт! А отстреливаться уж вы будете. Еще ни разу не видел каравана, у которого не было бы надежной охраны.

– Это тебе пока повезло… Слушай, может, вы мутанты какие? Или привидения, и нам только кажется, что дрезиной кто-то управляет?

– Не, я настоящий! – обиделся «машинист». – А про невидимый паровоз я вам рассказывал, вот уж настоящая загадка. И хочется его увидеть когда-нибудь, и страшно вдруг делается.

– Страшнее, чем посреди леса в хлипкой клетке разъезжать?

– А что вы все вопросы задаете? – парень явно не хотел отвечать. – Я ж не спрашиваю, куда вас черти носили? За товаром каким-то, видно. Теперь наши на заметку возьмут Жуковский, будем знать, что и там кто-то выжил.

– Так вы, значит, перепись населения ведете?

Такой разговорчивый вчера «машинист» сейчас почему-то отмалчивался, но Доронин свои расспросы прекратил. У всех свои секреты, может быть, дорожники скрывают базу, опасаясь, что кто-то их завоюет? Наверное, не стоило спрашивать об оружии, у этой базы слабая оборона, и поэтому они боятся чужаков. Вряд ли Альянс ими заинтересуется, такой дальний форпост ему не нужен. Впрочем, внешняя политика – это уже не командирского ума дело. Сейчас главной задачей было сохранить товар и людей, добраться до Электрозаводской, а там уж и до входа у Семеновской. Далеко еще до дома…