Стоящий в тени Бога
Шрифт:
Эти вещественные следы гнева Всевышнего багровым клеймом выжглись в глазах и памяти иудейского стратега-неудачника. Господь явно наказал и потомков Иакова, и вождя «ганна'им» – и столь же явно спас последнего от Ангела Смерти для выполнения какой-то иной миссии.
«Кто виноват? И я, и они! Вина их больше моей, ибо они мертвы, а я жив».
Живым, впрочем, Иуда себя не чувствовал, как в то страшное утро на поле проигранной битвы в обители мертвых, когда он алкал воды и не находил ее у трупов.
Всю дорогу до Птолемаиды он шел, ел, пил, справлял нужду, спал, говорил, лечил Лонгина, даже
«Гнев Божий пришел на них, убил тучных их, юношей Израилевых низложил.
При всем этом они продолжали грешить и не верили чудесам Его.
И погубил дни их в суете и лета их в смятении.
Когда Он убивал их, они искали Его, и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу.
И вспоминали, что Бог – их прибежище, и Бог Всевышний – избавитель их.
И льстили Ему устами своими, и языком своим лгали пред Ним.
Сердце же их было не право пред Ним, и они не были верны завету Его.
Но Он, милостивый, прощал грех, и не истреблял их;
многократно отвращал гнев Свой, и не возбуждал всей ярости Своей.
Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается.
Прогнал от лица их народы, и землю их разделил в наследие им, и колена Израилевы поселил в шатрах их.
Но они еще искушали и огорчали Бога Всевышнего, и уставов Его не сохраняли;
Отступали и изменяли, как отцы их, обращались назад, как неверный лук...
Услышал Бог и воспламенился гневом, и сильно вознегодовал на Израиля...
И предал мечу народ Свой и прогневался на наследие Свое» (Пс. 77:31—39; 55—57; 59; 62).
И вдруг Гавлонита ошеломило: он вспомнил конец этого псалма!
«И избрал Давида, раба Своего, и взял его от дворов овчих,
И от доящих призвал его пасти народ Свой, Иакова, и наследие Свое, Израиля;
И он пас их в чистоте сердца своего, и руками мудрыми водил их» (Пс. 77:70—71).
Галилеянин понял намек Яхве, чье имя непроизносимо вслух!
Спасаясь от Саула, Псалмопевец провел десять лет в изгнании, был бродягой и бандитом, даже изменником – год и четыре месяца служил филистимлянину Анхусу, царю Гефскому, получив от него во владение город Секе-лагу (1 Цар. 27). Изменились обстоятельства – вражеский пособник и предатель превратился в величайшего царя Израиля и короновался в Хеброне в возрасте тридцати семи лет! Крепость Иебус, которую никто никогда не мог взять штурмом, была захвачена Давидом. Сюда бывший пастушок принес Ковчег Завета – и город стал Сионом – Иерусалимом!
А ведь Давид родился в Вифлееме, как и его дальний потомок – Иуда Гавлонит!
Терпи, Сын Божий! Не ты один страдал во имя Адонаи. Вспомни Иова. Вспомни пленения народа избранного – египетское, ассирийское, вавилонское, сирийское... Их тоже надо было перенести!
А может, Элохим дарует ему возможность совершить свой последний подвиг в чужедальних пределах, как остриженному, ослепленному, плененному Самсону?
«Филистимляне взяли его, и выкололи ему глаза, привели
его в Газу, и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников.Между тем волосы на голове его начали расти, где они были острижены.
Владельцы Филистимские собрались, чтобы принести великую жертву Дагону, богу своему, и повеселиться...
И когда развеселилось сердце их, сказали: позовите Самсона, пусть он позабавит нас. И призвали Самсона из дома узников, и он забавлял их, и поставили его между столбами.
...И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня, и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отомстить Филистимлянам за два глаза мои.
И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою.
И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей» (Суд. 16:21—23; 25; 28-38).
Ниспошли, Всевышний, рабу своему Иуде участь ежели не Давида, то хоть Самсона!
ВТОРОЙ ВАВИЛОН
Великое море—Рим, 6 г. н. э.
...Мне душен этот мир разврата
С его блестящей мишурой!
Здесь брат рыдающего брата
Готов убить своей рукой,
Здесь спят высокие порывы
Свободы, правды и любви,
Здесь ненасытный бог наживы
Свои воздвигнул алтари.
...В крови и мраке утопая,
Ничтожный сын толпы людской
На дверь утраченного рая
Глядит с насмешкой и хулой;
И тех, кого зовут стремленья
К святой, духовной красоте,
Клеймит печатью отверженья
И распинает на кресте.
С высоты палубы гребни волн выглядят словно белозубые пасти, алчно разевающиеся на синей поверхности Великого моря, дабы поглотить трирему, которая везет Иуду в землю врагов его...
Четыре напасти снедают Гавлонита.
Тяжко желудку в морском путешествии, хотя Адонаи охранил раба своего от рвоты и слишком сильного головокружения.
Тисками сжимают сердце стыд и позор поражения.
Исходит желчью печень от неуверенности в будущем.
Ужас леденит душу, ибо страшат иудея пучины вод куда сильнее, нежели любые опасности на твердой земле.
Латиняне и эллины не понимают, в каком зыбком мире обитает род человеческий. Зато евреи ощущают с полной силой, что земля постоянно находится под угрозой второго великого потопа. Опасность сия исходит от первичных вод Хаоса, принимающих образ Великого Змея. Древние звали его Тиамат. Слово «бездна» – по-иудейски «техом» – в рассказах о сотворении мира восходит к этому термину. От общего с иудеями предка Лота и арабы получили слово «тихамат» – хаос!
Элохим создал свет, независимый от дневного света, который испускает Солнце. Он разделил мировые воды Хаоса надвое, поместив в середине землю. «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая над твердью, от той, которая под твердью» (Быт. 1:6—7).