Страх ADM-315

– Да, пожалуй, - согласился детектив и последовал за священником к дому.

– Хотите чаю?
– спросил священник.

– Пожалуй, не откажусь, - ответил детектив.

– Варенье?
– спросил старик.

Детектив кивнул.

– Так чем обязан?
– спросил священник, когда его гость хлебнул чаю и съел ломтик хлеба с вареньем.

– Ваш сосед, Джейкоб Лав, - ответил детектив.

Старик вздохнул.

– И что Джейкоб Лав? Выставляет претензии?

– Нет, - ответил детектив, внимательно следя за лицом священника.

– Он умер.

– Вот как, - сказал старик машинально.
– Это печально.

– Вы с ним не ладили, верно?
– спросил детектив, не отводя взгляда.

Отец Варсонофий посмотрел в лицо гостя и ответил:

– Вчера я узнал его с самой отвратительной стороны.

– Расскажите, - попросил детектив.
– Кстати, очень хороший чай.

– Благодарю, - ответил священник, доливая в чашку детектива.
– Вчера утром в мою дверь позвонили...

– Значит, вы говорите, что Джейкоб Лав произвёл расширение своего садового робота и установил на него незаконную копию искусственного интеллекта?

– Поищите останки бедного кибера, - ответил священник детективу.

– А не надо искать, - сказал тот.
– Рядом с его кроватью на столе лежит сгоревший садовый робот модели АДМ-315. Мы заберём его на экспертизу.

Он поднялся.

– Что ж, спасибо, - сказал он, - за чай и рассказ. Всего доброго!

– Погодите, - сказал старик.
– Я хочу спросить.

– Да?
– отозвался детектив.
– Слушаю.

– Вы не могли бы… - медленно сказал отец Варсонофий, - после расследования… отдать мне останки кибера?

– Зачем?
– удивился детектив.
– Незаконно расширенных роботов, в общем-то, положено отправлять на утилизацию. Да и он, честно говоря, не подлежит восстановлению. Я приподнимал крышку - там всё сплавлено в один комок. Зачем он вам?

Старик поднял на него глаза.

– Я хочу его похоронить, - ответил он.

Детектив несколько секунд молча смотрел на него. Потёр кончик уха.

– Не буду обещать, - наконец сказал он, - но попробую. Позвоню вам в любом случае, конечно. Хотя это точно будет не скоро.

– Ничего, - ответил старик, - всему своё время.

Звонок раздался через неделю.

– Отец Варсонофий? Это детектив Ортега.

– Добрый день, детектив, - ответил священник.

– Я привезу вам кибера завтра к вечеру, - сказал детектив.

– Хорошо, - ответил старик.
– Спасибо, детектив.

– Да особо не за что, - ответил детектив.
– Экспертиза показала, что Джейкоб Лав умер от кровоизлияния в мозг. Расследование расширения робота начинать не стали, так как ответчик всё равно мёртв.

– Вот как, - ответил священник.
– Понятно.

– Ну, - сказал детектив, - тогда до встречи завтра.

– До встречи, - ответил старик.

К пяти часам следующего дня детектив позвонил в калитку священника.

– Здравствуйте, отец Варсонофий, - сказал он, протягивая ему белую коробку.

Старик принял коробку.

– Он там, внутри, - сказал детектив, - по нормативу их положено утилизировать, так что он сразу в утиль-боксе. Закопаете вместе с ним, и через три недели не останется ничего ни от робота, ни от бокса. Полная утилизация.

– Спасибо, - ответил священник.
– Зайдёте?

– Нет, спасибо, - ответил детектив.
– Дела. Всего доброго, отец.

– И вам, детектив, - сказал старик.

Он закрыл калитку и внёс бокс с останками АДМ-315 в дом.

Робот в белой коробке казался ещё более маленьким, ещё более похожим сразу на маленькую собачку, паука и обезьянку разом.

На его круглом лбу, в центре треугольника глаз, виднелся плоский переключатель, сдвинутый в положение “выключено”.

Священник попытался сдвинуть его.

Переключатель тихо щёлкнул.

Ничего не изменилось.

Старику стало стыдно, что он потревожил мёртвое тело.

– Прости меня, малыш, - сказал он.

Робот не ответил.

Чуть помедлив, священник закрыл белую крышку.

Одевшись, он вышел, оставив утилизационный бокс на столе.

Земля была серая, с примесью глины.

Маленький могильный холмик у корней молодой яблони, увенчанный заказанной вчера и полученной в обед плоской каменной плитой с надписью “АДМ-315”, показался старику ступенью неизвестной лестницы, ведущей куда-та вверх, в гаснущие небеса.

Поставив в сарай лопату и отряхнув землю с одежды, он вошёл в дом.

Повесив куртку на вешалку, сел в кресло.

Оранжевые языки заката растеклись по скатерти справа налево, и старик смотрел, как они становятся кроваво-красными, а потом - багровыми.

Ночная синева затопила дом, и он сидел в сгущающейся темноте.

– А знаешь, друг мой, - вдруг сказал он, и слова, обращённые к мёртвому механизму, падали в тишину - я понял, что означает страх смерти.

Он чуть усмехнулся, зная, что усмешка не видна во тьме.

– Я понял, что говорила мне бабушка тогда, наливая чай и намазывая хлеб вареньем. Она говорила, что страх - неотъемлемое свойство жизни. Но какой смысл бояться смерти? Что такое смерть? Всего лишь щелчок выключателя. Сама смерть не страшна. Страшна жизнь, от которой не знаешь чего и ждать. Прекрасна и страшна.

Он чуть вздохнул.

– А значит, бояться смерти бессмысленно, если за ней не следует жизнь. Вот что мне говорили. И вот что я должен был тебе сказать. И ещё я должен был тебе сказать, что там, после, страха не будет.

Старик замолчал и немного посидел во тьме.

Потом встал и включил свет.

Согрел чайник налил в чашку чаю.

Глядя в черноту за окном, провёл пальцами по ободку чашки.

Пальцы его дрожали.

15-02-2015, Тюмень