Страх Мудреца. Дилогия

Три цикла.

Затем, когды мы проделали Кетан в стороне от дороги, я рухнул.

Темпи внимательно следил и поймал меня прежде, чем я упал на землю.

Мой мир головокружительно кружился в течение нескольких минут, прежде чем я понял, что оказался в тени дерева на обочине дороги.

Должно быть Темпи приволок меня сюда.

Он протянул мой бурдюк.

– Пей.

Мысль о воде не была привлекательной, но я всеравно взял его в рот.

– Я прошу прощения, Темпи.

Он покачал головой.

– Ты пришел задолго до падения.

Ты не жаловался.

Ты показал, что твой разум сильнее, чем твое тело.

Это хорошо.

Когда разум контролирует тело, это Летани.

Но знание своих пределов это тоже Летани.

Лучше остановиться, когда ты еще можешь бежать, до того, как ты упадешь.

– Что, если не падение требует Летани, - сказал я не подумав.

Моя голова все еще чувствовалась легкой, как лист на ветру.

Он озарил меня редкой улыбкой.

– Да.

Ты начинаешь видеть.

Я вернул ему улыбку.

– Твой Атуранский стал очень хорош, Темпи.

Темпи моргнул.

[Беспокойство.]

– Мы говорим на моем языке, а не на твоем.

– Я не говорю...
– я начал протестовать, но тогда я услышал слова, которые я использовал.

Скеопа тейяс.

Моя голова закружилась на мгновение.

– Пей еще, - сказал Темпи и хотя он тщательно контролировал свое лицо и голос, я мог сказать, что он был заинтересован.

Я сделал еще один глоток, чтобы успокоить его.

Затем, как будто мое тело вдруг поняло, что ему необходима вода, меня обуяла жажда и я сделал несколько больших глотков.

Я остановился, прежде чем я выпил слишком много и наполнил мой живот.

Темпи кивнул, утверждая.

– Значит, я хорошо говорю?
– сказал я, чтобы отвлечь себя от жажды.

– Ты говоришь хорошо для ребенка.

Очень хорошо для варвара.

– Только хорошо?

Я коверкаю слова?

– Ты слишком много касаешься глаз.
– Он расширил глаза и не мигая многозначительно посмотрел в мои собственные.

– Также, твои слова хорошие, но простые.

– Тогда ты должен преподавать мне больше слов.

Он покачал головой.

[Серьезность.]

– Ты уже знаешь очень много слов.

– Очень много?

Темпи, я знаю совсем чуть-чуть.

– Это не слова, а их использование.

У Адем есть искусство ведения разговора.

Есть такие, кто может объяснить множество понятий одним понятием.

Моя Шейн такая.

Они говорят какую-то вещь на одном дыхании, а другие ищут смысл в нем в течении года.
– [Нежный упрек.]

– Слишком часто ты говоришь больше, чем нужно.

Ты не должен говорить на адемском так, как ты поешь на атуранском.

Сотню слов, чтобы похвалить женщину.

Очень много.

Наш разговор меньше.

– Поэтому, когда я встречаю женщину, я должен просто сказать: вы прекрасны?

Темпи покачал головой.

– Нет. Ты просто должен сказать "прекрасна" и дать женщине догадаться, что ты имел в виду.

– Разве это не...

– Я не знал слов "неясно" или "непонятно" и вынужден был начать сначала, чтобы пояснить свою точку зрения.

– Разве это не приведет к путанице?

– Это приведет к задумчивости, - строго сказал он.

– Это деликатно.

Всегда должно быть беспокойство, когда один говорит.

Чтобы было слишком много разговоров.
– Он покачал головой.

[Неодобрение.]

– Так и есть...
– Он остановился, подыскивая слова.

– Грубо?

[Отрицание.]

[Разочарование.]

– Я иду в Северен и там есть люди, которые воняют.

Есть люди, которые этого не делают.

Все они люди, но те, кто не воняют - серьезные люди.
– Он крепко постучал двумя пальцами по моей груди.

– Ты не пастух.

Ты ученик в Летани.

Мой ученик.

Ты должен разговаривать, как серьезный человек.

– Но что насчет ясности?

Что, если ты построишь мост?

Тебе понадобится много частей к нему.

Все они должны быть названы ясно.

– Конечно, - сказал Темпи.

[Согласие.]

– Иногда.

Но в большинстве вещей, важных вещей, деликатность лучше.

Меньше лучше.

Темпи протянул руку и твердо схватил меня за плечо.

Затем он поднял глаза, встретился с моими глазами и удерживал их на короткое время.

Такая редкость для него.

Он коротко и тихо улыбнулся.

– Гордый, - сказал он.

***

Остаток дня ушел на восстановление.

Мы хотели пройти несколько миль, выполнить Кетан, обсудить Летани, затем снова идти.

Мы остановились в придорожном трактире, где в тот вечер я ел за троих и легли в постель прежде, чем солнце покинуло небо.

На следующий день мы вернулись к циклам, но только два до полудня и два после.

Мое тело горело и болело, но я уже не был вне себя от истощения.

К счастью, с небольшим умственным усилием, я мог скользить назад в эту странную упреждающую ясность в голове, которую я использовал, чтобы отвечать на вопросы Темпи за день до этого.

В течение следующих нескольких дней я пришел к мысли о том, что это странное умственное состояние похоже на "вращающийся лист".

Казалось, что это дальний родственник "каменному сердцу", умственному упражнению, которое я узнал много лет назад.

Тем не менее, между ними было мало сходства.

"Каменное сердце" было практичное: оно лишало эмоций и сосредотачивало мое внимание.

Это позволяло легче ломать мой разум на отдельные части или поддерживать все важные Алары.

С другой стороны, "вращающийся лист" казался в значительной степени бесполезным.

Оно расслабляло, чтобы мой разум становился четким и пустым, затем всплывая и падая слегка от одного к другому.

Но помимо того, помогало мне вытаскивать ответы на вопросы Темпи на пустом месте, оно, казалось, не имело практического значения.