Страх Мудреца. Дилогия

Это был идеальный для загорания камень, гладкий базальт, темный, как ее глаза.

Белизна ее кожи и слишком выделявшаяся сорочка резко контрастировали с ним, почти слишком ярко, чтобы смотреть.

Она легла на спину и распустила свои волосы, чтобы дать им высохнуть.

Ее влажность создала картину перед камнем, которая назвала имя ветра.

Она закрыла глаза и запрокинула лицо к солнцу.

Сама Фелуриан не могла бы быть более прекрасной, более совершенной так просто.

Я двинулся к берегу и тоже снял мои промокшие рубашку и жилет.

Пришлось довольствоваться промокшими штанами, поскольку у мня не было ничего иного, чтобы одеть.

– Что означает, что камень говорит с тобой?
– спросил я, чтобы заполнить тишину, когда положил мою рубашку рядом с ее платьем на Серовике.

Она провела одной рукой по гладкой поверхности камня и сказала, не открывая глаз.

– Он говорил мне, что это такое жить в воде, но не быть рыбой.
– Она потянулась, как кошка.

– Ты не мог бы принести сюда корзину?

Я взял корзину и пробрался к ней, медленно, чтобы не всплескнуть воду.

Она лежала идеально, словно спала.

Но я видел ее губы, изогнутые в улыбке.

– Ты бесшумный.
– сказала она.

– Но я чувствую твой запах, пока ты стоишь там.

– Ничего неприятного, я надеюсь.

Она мягко покачала головой, все еще не открывая глаза.

– Твой запах похож на засушенные цветы.

Как тлеющие специи, которые зацепило пламя.

– Так же, как речная вода, как можно догадаться.

Она снова потянулась и улыбнулась легкой улыбкой, демонстрируя идеальную белизну зубов и идеальный розовый цвет своих губ.

Она слегка переместилась на валуне.

Как будто освобождая место для меня.

Как будто.

Я намеревался присоединиться к ней.

Камень был достаточно большим для двух, если бы мы пожелали лечь рядом. . .

– Да, - сказала Денна.

– Что да?
– спросил я.

– Твой вопрос, - ответила она, наклонив лицо ко мне, не открывая глаз.

– Ты собирался задать мне вопрос.
– Она слегка изменила свое положение на камне.

– Ответ - да.

Как я должен был это понять?

Что я должен попросить?

Поцелуй?

Больше?

Как много я могу попросить?

– Это проверка?

Я знал, что чрезмерная просьба, оттолкнет ее.

– Мне было интересно, подвинешься ли ты немного", мягко спросил я.

– Да.
– Она переместилась снова, освобождая больше пространства рядом с собой.

Потом она открыла глаза, и они широким распахнулись при виде моего обнаженного торса, возвышающегося над ней.

Она окинула меня взглядом и расслабилась, обнаружив, что штаны все еще на мне.

Я усмехнулся, но ее широко открытые глаза и шокированный вид вернул мне осторожность.

Я поставил корзину на место, которое выбрал.

– О чем думает, моя леди?

Она слегка покраснела смутившись.

– Я не думаю, что ты способен принести девушке ее обед, после очевидного бегства.
– Она слегка пожал плечами, посматривая то на корзину, то на меня.

– Но мне нравиться твой выбор.

Мой собственный раб с обнаженным торсом.
– Сказала она, снова закрывая глаза.

– Покорми меня земляникой.

Я был счастлив подчиниться и так мы провели вторую половину дня.

***

Обед уже давно прошел и солнце высушило нас.

Впервые со времени нашей конфронтации в Северене, я почувствовал, что между нами все правильно.

Молчание больше не лежало вокруг нас, как дорожные ямы.

Я знал, что это дело терпеливо ждало своего разрешения, до тех пор, пока не спадет напряжение.

Пока дни медленно проскальзывали мимо, я знал, что наступит подходящее время, чтобы поднять тему, поэтому очень долго прикусывал свой язык.

Я мог видеть потускневшие старые зеленоватые синяки на ее плечах, след поднимающегося по спине рубца.

Был так же шрам на ноге выше колена, достаточно свежий, красный еще не побелевший.

Я должен был спросить о них.

Если я спрошу об этом осторожно, то она могла бы признать, что это отметины ее покровителя.

Оказалось достаточно просто, вытянуть из нее это.

Чтобы убедить ее в том, что она достойна лучшего.

Что бы он не давал ей, это того не стоило.

Впервые в моей жизни, я мог предложить ей выход.

С кредитом Алверона и моей работой в Артефактной, деньги перестали быть проблемой.

Впервые в моей жизни, я был богат.

Я мог бы дать ей путь к избавлению. . .

– Что случилось с твоей спиной?
– мягко спросила Денна, прерывая ход моих мыслей.

Она сидела откинувшись на валуне, я же стоял в воде, опираясь на него.

– Что?
– спросил я, совершая нелепый полуоборот.

– У тебя шрамы по всей спине, - сказала она мягко.

Я почувствовал, как ее прохладная ладонь коснулась моей нагретой солнцем кожи, следуя по линии шрама.

– Я вряд ли смогу рассказать, как они появились.

– Они изящны.
– Она провела по другой линии вниз по моей спине.

– Словно гигантской ребенку принял вас за лист бумаги и практиковался его письме на твоей спине серебряной ручкой.

Она убрала руку, и я повернулся к ней .

– Как ты их получал?
– спросила она.

– Причиной были некоторые неприятности в университете, - сказал я, несколько смущаясь.

– Они секли тебя?
– спросила она недоверчиво.

– Дважды, - ответил я.

– И ты остаешься там?
– спросила она, как будто все еще не могла поверить в это.

– После всего, что они сделали с тобой?

Я пожал плечами.

– Есть вещи хуже, чем быть высеченным, - заявил я.

– Больше нигде, я не смогу изучить то, что преподают здесь.

Когда я чего то хочу, оно требует взамен несколько больше, чем немного крови.«

Только потом я понял, что я говорил.

Магистры высекли меня.

Ее покровитель избил ее.

И мы оба остались.