Страх во тьме
Шрифт:
– А может, не надо?
– робко, в последней надежде округлила глазёнки Трейси.
– Милая моя, не испытывай моё терпение. Всё, я пошёл. Ты стоишь тут, не сходя с места, и сопишь в две дырочки. Шаг влево, шаг вправо приравнивается к предательству и саботажу и влечёт за собой телесное наказание в виде серии ударов ремнём по голой попе.
– Ты меня возбудил, знаешь!..- крикнула мне вдогонку моя неисправимая подружка.
Сразу проясню кое-какие мотивации моего героического поведения. Ну, чтобы у вас при вероятной встрече со мной не возникали пустые, ничем ни подкрепленные иллюзии относительно моих рыцарских замашек. Я и впрямь не рыцарь, хоть в сияющих доспехах, хоть в тусклых... Старушек через дорогу не перевожу, кошек с деревьев не снимаю, в благотворительности так же замечен не был. Но я не чураюсь старомодных, особенно на фоне современных реалий понятий
Я подошёл к гудящей толпе и с ходу протиснулся сквозь сдвинутые плечи и спины. Так, так, xм, и что мы видим? Испуганно дрожащие Саша и Джесс прятались друг за дружку, шаря растерянными глазами по сторонам. Мартин, с отрешённым выражением на физиономии, блистая всеми конопушками, явно хотел последовать примеру девчонок. Вот только прятаться ему было не за кого. Разве что за Колина, загораживающего высокой статью юных дам. Вид у австралийца был самый постный и кислый, как будто он махнул, не глядя, стопарь уксуса. За всех отдувался Артур МакДжонс. Храбрый малый. С налившимся под левым глазом фиолетовым синяком, он угрожающе выпячивал нижнюю челюсть, метал из глаз молнии, всем своим поведением доказывая, что скорее умрёт, чем сойдёт с места. Напротив моих несовершеннолетних птенчиков, ухмыляясь и глумясь, топтались трое молодчиков, изощряясь в сомнительном остроумии и лениво сплёвывая под ноги. Истинно джентльменское поведение, достойное аристократов. Из всей шайки особенно выделялся один. Среднего роста, крепкий, с наголо бритым черепом и подлыми такими, неприятными маленькими глазками. В правой руке он сжимал выкидной нож, коим залихватски угрожал Артуру, махая острым клинком в опасной близости от шотландского носа. Заводила, не иначе. Его дружки - здоровые лбы, играли роли статистов, весело ржущих над особо удачной с их точки зрения шуткой лысого.
Не торопясь вмешиваться, я навострил уши. Авось услышу что-нибудь новенькое? Толпящиеся вокруг люди производили впечатление вполне сознательных ребят, но пресекать начавшееся никто не горел желанием. Всё же тройка грубиянов были местными (может, даже какие авторитеты?), а приезжие... Приезжие пусть разбираются сами. Обычная логика обычного человека, их даже винить не в чем.
– Ну что, недоносок сопливый, ещё не обделался?
– протяжно, через губу, цедил лысый, изо всех сил стараясь выглядеть крутым и особо опасным.
– Отойди в сторонку и не рыпайся, может, тогда и целым останешься... А будешь и дальше прыгать, яйца отрежу, понял, молокосос?
– Да пошёл ты, ублюдок,- задыхаясь от злости, выдавил Артур. Юноша бессильно сжимал кулаки, но понимал, что сломя голову кидаться на нож более чем глупо.
– Если такой смелый, то брось нож и скажи мне всё, что думаешь, один на один!
– Ай - ай - ай, как нехорошо грубить большим и сильным дядям, - промурлыкал бритоголовый. Нож, однако, он держал крепко.
– Ты непослушный мальчик. А непослушных детей наказывают, понимаешь, о чём я? Понаприехали тут, задирают честный трудовой люд, грубят старшим... Нехорошо. Определённо нехорошо.
– Вы первые начали!
– со слезами выкрикнула Джессика.
– Нечего было лезть ко мне...
Вооружённый ножом недоносок обратил сальный плотоядный взгляд маленьких глазок на испанку, и та испуганно съёжилась.
– Сладкая, помолчи, пока мужчины ведут деловую беседу. Позже тебе предоставится слово, обещаю.
Побледнев, Джесс схватила Сашу за руку. Мартин беспомощно опустил глаза, что-то беззвучно шепча под нос. Колин открыл, было, рот, намереваясь разразиться, судя по всему миротворческой речью, но я уже наслушался. И слышал я такое уже не раз. Ситуация понятная как день и ясная как белый свет, не правда ли? Студенты заглянули в кафе пропустить по рюмке чаю, посидеть, пообщаться, но... Как водится, обязательно нашлись какие-то уроды, способные испортить настроение кому угодно. Наверняка кто-то из этой троицы по-хозяйски ущипнул одну из девчонок (голову даю на отсечение, что Джесс!) за мягкое место, их кавалеры само собой встали на защиту, получили по шее, дали сдачи... Ну а дальше с криками «наших бьют» всё феерическое действо переместилось на улицу, дабы было, где разгуляться и не поломать при этом мебель. Ну а местные бравые молодцы, понятно, парни не глупые, соображают, что трое подростков им не соперники и пошло-поехало. Вот бы ещё узнать, кому принадлежит машина, что чуть не отправила
нас с Трейси на больничные койки. Во мне теплилась надежда, что сейчас я это выясню. Я втянул носом холодный туманный воздух. Пахло страхом, злобой, потом, виски и сырыми прелыми листьями.Я нагло протиснулся в образованный сгрудившимися английскими господами круг и ласково похлопал наседающего на покрасневшего от ярости Артура детинушку по плечу.
– Слышь, ты, засранец кентервильский, ты вообще хоть когда-нибудь в жизни работал? А то у меня сложилось мнение, что произнося столь пламенные слова про рабочих, ты по ошибке и себя занёс в их число!
Народ, недолго думая, грянул от хохота. А это самый настоящий подрыв авторитета, между прочим! И мириться с этим ну никак нельзя!
– Алекс, Алекс!
– радостно запищали девчонки, просветлев личиками как майские розы. Пацаны, хоть виду и не подали, но вздохнули так, словно сбросили с плеч Эверест. Колин смахнул со лба капельки пота и молча мне кивнул.
Что ж, похоже, они искренне рады меня видеть, чего не скажешь об оскорблённом в лучших чувствах лысом придурке. Он подскочил как в зад ужаленный и, крутанувшись юлой, цепко ухватил меня одной рукой за грудки, поднося ножик к моему небритому подбородку. Его взбешённые зенки заморгали в нескольких сантиметрах от меня.
– А ты откуда взялся, кусок дерьма? ТЫ кто такой?
– похоже, он и впрямь не мог понять этого!
– Ты хоть подумал перед тем, как раскрыть свой вонючий рот? Чё молчишь, сразу потерялся, да?!
Кончик ножа больно кольнул мою щёку. Очень не люблю, когда мне угрожают разные дегенераты. Очень. А этот стоял так близко и так удобно... Я просто не удержался.
Чуть откинувшись назад, я со всего маху долбанул лысого лбом в переносицу. Раздался такой треск, словно раскололи дубовую колоду! Всплеснув руками, лысый стал заваливаться на спину. Я не стал дожидаться его падения и тут же добавил ногой в солнечное сплетение. Борец за права трудящихся пролетел пару метров и бесчувственной грудой рухнул на асфальт. Все предусмотрительно расступились, и полёт прошёл нормально! Выпавший из его лапы нож я носком ботинка отшвырнул подальше от места нашей эпической схватки. Дружки поверженного авторитета ещё толком не успели понять, что произошло, как я занялся и ими. Ближайшего ко мне я вырубил резким рассчитанным ударом в висок. Второй бык попробовал замахнуться на меня. Это выглядело так, как будто бы он собирался прихлопнуть муху. Убожество, одним словом! Я легко ушёл от его разящего кулака, ударил молодчика пяткой под сгиб колена и от души саданул со стоном подломившегося бойца в затылок. Этого было достаточно, чтобы он зарылся шнобелем в землю. Я покрутил запястьем и глянул на часы. М-да, битва заняла считанные секунды. Совсем не по-голливудски!
Умиротворённо улыбнувшись, я повернулся к почтенной публике, почему-то застывшей в тревожном молчании и театрально раскланялся. Невольные зрители, причём все, количеством примерно человек пятнадцать, сразу поскучнели, изобразили на физиономиях самые озабоченные и занятые выражения и торопливо посунулись в кафе. Наверно, спешили обсудить с глазу на глаз увиденное. А то и обмыть. На тройку бесчувственных хмырей никто не обратил должного внимания. И тут я вспомнил...
– Эй, сэр, а вы часом не подскажите, кому принадлежит вон та дерьмовая колымага?
– изо всех сил стараясь быть вежливым, тактично окликнул я последнего из заходящих в кафе завсегдатаев, указывая на грязный чёрный «корвет».
Высокий худой тип с побитым оспой лицом обречённо понурил нос и, глядя себе под ноги, нехотя промямлил:
– Владельцы сего автомобиля сейчас валяются в отключке, СЭР.
Всё верно, ребята, вежливость превыше всего! Я к нему по-человечески, и он не ударил в грязь лицом. Или же понял, сукин сын, что в противном случае получит сам в лицо. Причём кулаком. Угу, значит, я одним выстрелом убил двух зайцев. Прекрасно. Мне как-то сразу полегчало на душе... Ну а что мои юные студиозусы?
Саша и Джесс, пища от восторга, радостно обнимались, Колин потрясённо крутил головой. Мартин кинулся ко мне, захлёбываясь от избытка чувств:
– Круто, чувак, просто нереально круто! Прям как в кино, на фиг! Ну ты даёшь!!!
– Да мне просто повезло, - скромно потупился я.
– Ублюдки сами подставлялись под удары...
– Да расскажи! А то я слепой и ничего не видел! Ты разделал их под орех и даже не запыхался. Нет, ну ты даёшь!..
Я успокаивающе похлопал перевозбуждённого паренька по плечу, заговорщицки подмигнул девчонкам, кивнул Колину и в упор уставился на сияющего фонарём Артура.
– Ну, рассказывай, что тут у вас случилось?